|
С А Л О Н, ИЛИ М И Р С К А Я З А Л А
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 30.03.2010, 17:02 | Сообщение # 31 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| ГИТАРИСТ СЕРГЕЙ ОРЕХОВ  Уже пять лет нет с нами выдающегося музыканта, виртуоза, поэта русской семиструнной гитары Сергея Дмитриевича Орехова. Он стал легендой еще при жизни. Молодые музыканты стремились попасть на его концерт, даже если Орехов играл соло всего лишь одно-два произведения. Рассказывают, что когда к нам на гастроли приехал всемирно известный испанский гитарист Пако де Люсия и его спросили, с кем из советских гитаристов он хотел бы встретиться, испанец ответил: "Меня интересует только Орехов!" К сожалению, их встреча так и не состоялась.
Сергею Дмитриевичу доводилось аккомпанировать Александру Вертинскому, Вадиму Козину, Галине Каревой, современным исполнителям цыганских романсов - Соне Тимофеевой, Татьяне Филимоновой; работал он и с легендарной певицей Раисой Жемчужной. Очень интересен был творческий дуэт Сергея Орехова и известного композитора и певца Анатолия Шамардина. Но с особой силой раскрывался его талант в совместных выступлениях с женой, известной исполнительницей старинных русских и цыганских романсов Надей Тишининовой. Вот ее рассказ о жизни с Сергеем Дмитриевичем:
"С Сережей я познакомилась в 60-е годы, когда меня пригласили в одну из московских квартир, где собирались артисты, музыканты. Ему тогда было 28 лет, но его уже хорошо знали в музыкальных кругах столицы, о нем говорили, что подобных ему музыкантов-виртуозов нет. И вот Сергей взял в руки гитару и заиграл. Я была совершенно потрясена и очарована его игрой, я вообще все забыла и ничего вокруг не замечала. Играл он какие-то классические вещи, их обработки, вариации… И мне казалось, что играет целый оркестр, а ведь это была только одна гитара Сергея Орехова.
Мы прожили вместе 33 года. Гастролировали по всей стране. Я пела сольное отделение - цыганские песни и романсы, которые и Сереже нравились, особенно "Только раз бывают в жизни встречи", "Измены нет", "Он уехал". С нами ездил и второй гитарист, потому что Сергей не любил только аккомпанировать. Он ведь предпочитал сольные выступления. В его репертуаре были не только обработки старинных романсов и песен, он играл и сочинения гитаристов-классиков, перекладывая их на семиструнную гитару. Репетировали мы, как правило, дома. К сожалению, записей не делали - не было у нас тогда магнитофона.
В театр "Ромэн" нас приглашали не раз, Сергей еще до моего появления в Москве работал с цыганами. Он настолько вник в их искусство, что его даже стали считать цыганским гитаристом. Цыгане все его обожали, потому что так, как Орехов, цыганские вещи никто не играл. Я помню, как Сережа приводил меня к знаменитому Валериану Полякову, чтобы я его послушала, - он был очень утонченный, и Сергею это нравилось. Что-то от него Сережа, может быть, и взял. Он быстро все схватывал. Как метеор. Но в театре работать - значит, петь в массе, или, в лучшем случае, спеть соло один романс. А на эстраде мы делали целую программу.
Правда, Сергей все же "связался" с Малым театром, куда его приглашали время от времени выступать в спектаклях, требовавших музыкального сопровождения. И Орехов играл с удовольствием, потому что в душе был, конечно, Артист.
Обычно, если мы отправлялись на гастроли, то давали как минимум, 60 концертов. В день получалось по 2-3 выступления. Везде нас принимали хорошо, но случались и необычные ситуации. Так, однажды, в 70-х годах, приехали мы в какой-то районный центр. Как всегда, выступили с успехом, но после концерта вдруг заходит за кулисы молодой человек и говорит: "Вы больше к нам не приезжайте, мы любим комсомольские песни, а не романсы". Выяснилось, что это секретарь обкома комсомола. А в то время работал с нами артист Малого театра Аркадий Вертоградов, он вел нашу программу, читал какие-то репризы. Так вот, он не растерялся и говорит в ответ: а я - секретарь парткома Москонцерта! После этого молодой человек сразу переменил свое отношение к нам на положительное.
Когда мы приезжали на гастроли в Магадан, то обычно шли в гости к певцу Вадиму Козину, репрессированному в годы сталинского режима. Мы у него до утра играли и пели. Есть записи, где Козин поет, аккомпанируя себе на рояле, а Сергей Орехов играет на гитаре. Мы потом долго переписывались с этим замечательным человеком.
Несколько раз мой муж, имевший весьма ограниченный доступ на телевидение, выступал в различных телепрограммах. Зато с сольными гитарными концертами он побывал во многих странах: в Германии, Польше, Югославии, Франции. Но без меня, я была "невыездная", поскольку моих родственников в 20-х годах сослали на север. В Польше он с блеском выступил на фестивале гитаристов, после чего получал приглашения в Грецию, в США. В Париже он делал записи, но какие - я точно не знаю. В Америке были изданы американцем русского происхождения Матанией Офи ноты с романсом "Ямщик" в обработке Орехова. С ним Сережа познакомился на польском фестивале. Он с женой не раз приезжал к нам в гости в Москву, и мы подружились.
Сергей был очень трудолюбив, играл по десять часов кряду с утра до вечера. Служа в армии, играл на шестиструнной гитаре и в Ленинграде занял первое место на конкурсе. Все участники пришли в черных костюмах, в смокингах с бабочками, а Сергей явился в солдатской робе, так что его никто и конкурентом не посчитал. Но, когда он заиграл, все были просто в шоке… В армии он сильно простудился, и с диагнозом "полиартрит" попал в военный госпиталь, где долго лечился. А затем его и вовсе комиссовали. От болезни пострадали руки, и Сережа долго разрабатывал их, превозмогая сильную боль, потому что без музыки, без гитары жить он не мог.
Однажды, в начале осени, мы поехали в Белгород отдохнуть к моим родителям. Там было очень хорошо. Сергей написал четыре собственные музыкальные пьесы: этюды, мазурку и вальс, и мы записали их на магнитофон. Тогда были такие огромные магнитофоны с круглыми бобинами. А потом, уже в Москве, мы переписали эти пьесы на обычные аудиокассеты. Но в основном Сергей работал над вариациями романсов и песен, таких, как "Хризантемы", "Я встретил Вас", "Ямщик", "Только раз бывают в жизни встречи", "Синий платочек", "Подмосковные вечера" и многих других.
Работать с ним, правду говоря, было довольно сложно. Выступал он одно время с Галиной Каревой, ездил с ней даже в заграничные турне - Югославию, Болгарию, Германию. А по возвращении она мне жаловалась: "Надя, как же ты с ним работаешь? Он так много музыкальных импровизаций делает, что я даже слова забываю". И это было чистой правдой. Когда Сергей выходил на сцену, он настолько входил в образ, увлекался своей игрой, что нередко о певце, партнере просто забывал. Но мне с ним работалось в общем-то легко, хотя случались и у нас творческие споры. Сережа меня всегда ругал: "Вот ты поешь, вокал у тебя - а ты разговаривай, учись слово нести". А я ему: "Вот когда у меня не будет голоса, тогда и буду разговаривать!"
Поклонников у Сережи было много. Особенно любили его студенты, даже стихи ему посвящали. Какие аншлаги были… То и дело билетов не хватало на концерты. А он к запискам и стихам поклонников относился безразлично и даже не всегда распечатывал конверты. Я ему говорила: "Почитай!" А он: "Некогда мне, не мешай!" Он жил музыкой!
Как-то вечером слышу музыку, захожу в комнату и вижу Сергея с гитарой. На столе лежат ноты вверх ногами, да еще фортепианные, а он стоит и играет прямо с листа на гитаре! Хотела ноты нормально положить, так он как закричит - "не трогай!" - и дальше продолжает играть! Бывало еще, идем вечером прогуляться, и Сергей всю дорогу молчит. Я прошу: "Поговори со мной! Ну, скажи хоть слово!" А он в ответ: "Вот сейчас у меня появилась мысль - хорошая вариация, скорей домой нужно идти, записать, чтобы не забыть!" У него в голове всегда звучала музыка. Он записывал ноты, даже не беря гитару в руки. Это был необыкновенный музыкант.
Последние годы Сергей болел, лежал в больницах. Врачи говорили, что ему нельзя работать. У него появилась сильная одышка. Но без работы он не мог. За день до смерти ему позвонила Татьяна Филимонова, с которой он в последнее время выступал, просила его прийти на репетицию. От нее он вернулся огорченный и предложил мне начать готовить новую совместную программу. Я просила: "Сережа, побудь дома, отдохни, не езди никуда!" Но он не послушался, поехал к балалаечнику Валерию Минееву на репетицию. Там и умер.
Буквально за два месяца до смерти Сергею какой-то мастер из Кисловодска подарил гитару, но Сережа на ней так и не успел сыграть. Она в чехле до сих пор стоит".
Надежда Андреевна Тишининова пережила мужа на четыре с небольшим года - она ушла из жизни в январе 2003-го. С кем бы она ни говорила, каждый разговор у нее начинался и заканчивался именем "Сережа". С этим именем на устах она и умерла.
В первый раз я услышал и увидел Сергея Орехова, когда пригласил его и Надежду Тишининову в прямой эфир "Радио-1" на передачу "Вечера на улице Качалова". Знаменитый музыкант показался мне усталым и безразличным ко всему человеком. Но, взяв в руки гитару, Сергей Дмитриевич мгновенно преобразился. Он играл с закрытыми глазами, и лицо его искажалось какой-то сладкой мукой, брови ходили ходуном, пальцы как будто сверкали, лоб бороздили морщины, губы, казалось, проговаривали все слова исполняемого произведения, - он был не здесь, не с нами, он "улетал" и высоко парил на крыльях истинного вдохновения. А после передачи, зачехлив гитару, ушел таким же уставшим и потерянным.
Я не раз пытался устроить концертные программы с участием Нади Тишининовой и Сергея Орехова. Один из концертов должен был состояться 5 июня 1997 года на сцене Центрального Дома художника на Крымском валу в Москве. В то время Сергей Дмитриевич уже болел, и хотя все до последней минуты надеялись на его участие в программе, она прошла без него. Надежда Тишининова пела под аккомпанемент рояля. В антракте человек пятнадцать заглянули в гримерную с одним и тем же вопросом - будет ли играть Орехов? И всем им приходилось объяснять, что он в больнице и сегодня на сцену не выйдет.
Молодых музыкантов при известии, что им предстоит участвовать в одном концерте с Сергеем Дмитриевичем, охватывал трепет. Когда я рассказывал об этом маэстро, его лицо озаряла довольная улыбка. Он обводил взглядом присутствующих и говорил супруге: "Видишь, Надя, как меня ценят!"
Наконец концерт великолепного дуэта состоялся в Москве, в Центральном Доме ученых. В первом отделении певице аккомпанировал пианист, Сергею Дмитриевичу предстояло открывать второе. И снова в антракте испуганные лица, заглядывающие в гримерку, снова тревожный вопрос: будет ли играть Орехов? Тот после болезни очень ослаб, но исполнить хотя бы одно сольное произведение считал своим долгом. "Я играю только одну вещь", - в десятый раз повторил он мне за несколько минут до своего выхода. Я в десятый раз согласился. На сцене, взяв в руки гитару и коснувшись струн, Орехов закрыл глаза и… За спиной музыканта словно развернулись крылья, и он вновь "улетел". Когда зал взорвался аплодисментами, - как засверкали его глаза! Я подошел к нему, спрашивая, сыграет ли он еще. "Я буду играть! - ответил он, - объявляй!" Но я ошибся, решив, что это - начало сольного выступления. После повторной овации Сергей Дмитриевич тяжело поднялся, раскланялся и сказал мне: "Объявляй Надю, я больше не могу"… В тот вечер я слышал Сергея Орехова последний раз.
"Как написать о Вас в афише? - спросил я его незадолго до концерта. - "Звания, регалии, лауреатства?" - "Напиши: гитарист Сергей Орехов. У нас с Надей ничего нет". http://abc-music.ru/foto/orechov/text_gitarist_s_orechov.shtml
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 31.08.2010, 17:35 | Сообщение # 32 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| НЕИЗВЕСТНАЯ БИОГРАФИЯ: ЛИДА ГУЛЕСКО  Просмотр Лидия Ивановна Гулеско (1917 - 5.06.1977) - исполнительница народных песен и цыганских романсов, родилась в семье знаменитого в России румынского скрипача Жана Гулеско (Иван Тимофеевич Гулеско; 1877-1953) одного из любимых музыкантов русского императора. После революции семья Гулеско эмигрировала в Константинополь, где отец Лидии скрипач Жан Гулеско работал в одном ресторане вместе с А.Вертинским. Затем семья Гулеско переехала в Париж. Отец, Жан Гулеско начал выступать в парижских ресторанах и кабаре, в которых работали Володя Поляков и Валя Димитриевич. В такой творческой обстановке юная Лида Гулеско научилась петь и танцевать. Ей было 17 лет, когда владелец одного из парижских кабаре, поражённый выразительным голосом молодой певицы, пригласил её на работу. В дальнейшем, публичные выступления принесли Лиде Гулеско громкий успех и она быстро приобрела широкую известность, записав несколько долгоиграющих пластинок и став одной из самых популярных исполнительниц цыганского репертуара в эмиграции. Неоднократно гастролировала в Нью-Йорке, Лондоне, Риме и других крупных городах мира. Была близкой подругой знаменитой певицы парижской эмиграции Людмилы Лопато. В 1955-ом году Лида Гулеско выкупила и стала хозяйкой собственного кабаре в стиле "а-ля рюс" - "Токай", где выступала вместе с певцом Дмитрием Усовым, так же в этом ресторане в середине 60-х начинали свою послевоенную карьеру Валя и Алеша Димитриевичи. Позднее, продав "Токай" Лида Гулеско приобрела небольшой ресторан, где выступал Иошкат Немет.
Лидия Гулеско умерла затем тяжелой и продолжительной болезни, похоронена в Париже.
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 07.09.2010, 17:42 | Сообщение # 33 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| ФОТООТЧЕТ О ВЕЧЕРЕ-КОНЦЕРТЕ, ПОСВЯЩЕННОМ ПАМЯТИ ВАЛЕРИЯ АГАФОНОВА  В этом садике на Моховой каждый год 5 сентября проходит вечер памяти певца Валерия Агафонова.   Пока собравшиеся в сквере почитатели творчества В.Агафонова делятся воспоминаниями о нем и слушают его записи, напротивчерез улицу, в парадном дома, в котором жил артист, идет "концерт на лестнице". Здесь тоже звучат песни в исполнении Агафонова - так, будто бы он с нами...  Пройдет некоторое время, и часть публики, собравшаяся на лестнице, чтобы вспомнить любимого артиста, тоже отправится в сквер, где начнется уже живой концерт исполнителей романсов и цыганских песен в память о Валерии Агафонове.  Мемориальная доска, установленная на доме, где жил певец.
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 19.10.2010, 16:59 | Сообщение # 34 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Источник: Независимая газета
Дата выпуска: 05.09.1996
С РОССИЕЙ НА ПОДОШВАХ
Жизнь и смерть цыганских певиц в Америке 
Алла Кторова (Виктория Ивановна Кочурова) - русская писательница, автор
многих книг прозы и эссеистики. Последние годы собирает и публикует
материалы о культуре и быте "русского рассеяния". Живет в Вашингтоне.
Судьба
В СВОЕ ВРЕМЯ я писала о своих встречах с исполнительницей цыганских
песен и романсов Верой Толстой. Среди девушек из состоятельных (большей
частью) семей в России были юные талантливые существа, подпавшие под
обаяние цыганского искусства. Современники помнили Ольгу Вадину, Нину
Красавину, Марину Черкасову, одесситку Изу Крамер и другие имена, пленявшие
россиян. Одной из таких русско-цыганских певиц была и Маруся Сава (Мария
Ивановна Савицкая), творившая в эмиграции. На Западе, и особенно в Америке,
ее очень хорошо знали и ценили.
Маруся Сава родилась и выросла во Владивостоке начала века в
интеллигентской семье, получила хорошее воспитание и образование. После
революции она разделила жизнь беженцев. В Китае, в 28-м году, умер муж
Маруси, крупный врач, и ее, по логике событий, должны были ожидать в
будущем лишь горести и скитания, ибо у нее не было ни профессии, ни
специальности. Существовать было не на что...
Но в Книге судеб жизнь Маруси была вычерчена по другим параметрам: с
детства небесами ей были даны огромный музыкальный талант, прекрасный голос
и великая способность покорять слушающих волшебным пением. Марусю Савицкую
приняли в знаменитый на весь мир хор Агреневой-Славянской, который
собирался на гастроли в Соединенные Штаты. А в Америке успех пришел сразу к
молодой певице, да вдобавок и писаной красавице: чистый, как бы хрустальный
голос, длинные, почти до колен каштановые косы, темно-синие, цвета
драгоценного сапфира, глаза... Когда певица с бубном исполняла цыганские
пляски, зал неистовствовал от восторга.
О Марусе Сава в свое время была написана масса похвальных критических
отзывов, а теперь ею как бы по специальным сплетениям нитей судьбы
занимается талантливая журналистка и театровед, моя близкая подруга по
ГИТИСу в Москве Людмила Кафанова. Людмила приехала в Нью-Йорк в 70-х гг. из
Москвы и буквально через несколько дней после прибытия встретила Марусю
Сава на Толстовской ферме, где муж Людмилы, Роман Романов, в прошлом артист
московского цыганского театра "Ромэн", пел для дочери Толстого, Александры
Львовны, кончавшей свой жизненный путь, старинные романсы, любимые в Ясной
Поляне. В одном из своих эссе, посвященных творческой биографии Маруси
Сава, Людмила Кафанова со слов артистки пишет: "Когда мы приехали в Чикаго,
меня сразу же пригласили в русский ночной клуб " Петрушка ". Какие тогда там
собирались люди! В основном артисты Московского Художественного театра,
решившие после гастролей в США не возвращаться в Советский Союз. Хмара,
Аким Тамиров, Инна Мираева - певица и композитор. Все мои коллеги помогали
мне делать первые шаги на профессиональной сцене. Все они были еще и
прекрасные, отзывчивые люди. А потом был Нью-Йорк. Русская жизнь здесь била
ключом. Ночные клубы " Тройка ", " Корчма ", " Казино Рюс ", которое помещалось в
центре города, где до сих пор действует ресторан " Рашн ти Рум " (" Русская
чайная ") около знаменитого концертного зала Карнеги Холл. Публика во всех
этих клубах была самая изысканная. Буржуям и помещикам, как их называли
тогда в Совдепии*, было что помнить и о чем тосковать. Они, по выражению
Романа Гуля, " унесли Россию на подошвах ", у них была ностальгия по
оставленной родной русской жизни, их тянуло туда, где звучала русская речь
и пелись русские песни, цыганские романсы, бередившие душу и будившие самые
дорогие воспоминания.
Судьба преподнесла мне необыкновенный подарок. О чем же здесь идет речь?
Прежде всего, конечно, о знакомстве с Марусей Сава. А затем - о той
информации, и даже более чем информации, о кладе, который мне передала
Маруся Сава о жизни и кончине в Америке королевы цыганского пения, второй
после Вари Паниной звезде концертной сцены в России Насти Поляковой.
Вера Ильинична Толстая, рассказавшая мне о ней, рассталась с Настей до
войны, после того как знаменитая цыганская певица вместе с мужем покинула
Париж и уехала в Америку. После этого следы ее в памяти Веры Ильиничны
теряются. Верочка знала только одно: Настя Полякова пела в нью-йоркском
ресторане " Корчма ", но вскоре умерла. И сколько я ни пыталась разыскать
тех, кто любил и помнил Настю Полякову, в памяти которых сохранилось хотя
бы место, где она похоронена, мне это не удавалось.
Но вот на моем пути - Маруся Сава, и первое, что я от нее узнала, - это
то, что перед войной она недолгое время была коллегой знаменитой Насти
Поляковой.
Уже упоминалось о том, что величайший Шаляпин говорил, что он с его
пением в подметки не годится Варе Паниной, царице цыганского пения, с
которой не мог сравниться никто, а вот Настю Полякову, признанную всеми
" второй после Вари Паниной ", настоящие знатоки пения кочевого племени
называли " Шаляпин в юбке ".
Замечательная, несравненная, легендарная Настя, как называли ее в
России, была из знаменитой семьи Поляковых** - цыган- аристократов. Таких
было до революции немало - и семьи Шишкиных, Лебедевых, Егоровых,
Соколовых, известные всем " цыгановедам " России. Члены этих семей считали
себя приближенными к " высшему обществу " и, действительно, тесно общались с
артистами, композиторами, музыкантами, военной знатью.
В Москве, у Яра, семья Поляковых держала свой хор. Свой, " семейный " хор,
как почти всегда у именитых цыган, хор, куда входили отец, мать, взрослые
дети, братья, дядья, их жены и т. д. Здесь царили строгий порядок,
непререкаемые традиции, высокая нравственность: никакого амикошонства со
зрителями, с гостями, никаких вольных отношений, не говоря уж о
фамильярности. Если кто-нибудь из посетителей ресторана приглашал
молоденькую цыганку в " отдельный кабинет ", то с нею шли мать, сестра или
гитарист. Доброе имя хора поддерживало чистоту и честь всего рода.
Когда на Россию в 1917 г. свалилось ужасное горе, которое мой дед,
московский извозчик, называл " кроволюция ", многие цыгане ушли из страны.
Кто именно из семьи Поляковых покинул родину, в точности неизвестно, но
Вера Ильинична Толстая рассказывала мне, что в Париже Насте Поляковой
аккомпанировал на гитаре брат " Митька ". В России такие семьи, как Поляковы,
были очень богатыми, жили в самых дорогих домах и квартирах, роскошно
одевались, дети их учились в гимназиях и университетах: огромные денежные
подарки и драгоценности, которыми осыпали талантливых певцов, певиц и
танцоров кочевого народа российские " толстосумы ", делали свое дело. Но в
эмиграции наступила бедность. И хотя в ресторан " Голубой мотылек " (" Бле
папийон "), где певица выступала, приезжали всем известные богатейшие люди
мира, все-таки это было место в основном для русских эмигрантов и " награда "
артистам от публики ограничивалась бутылкой вина, коробкой конфет или
несколькими франками, что было сущим пустяком.
Однако настоящее несчастье, и не только для России, но и для всего мира
произошло, когда разразилась катастрофа почище революции, катастрофа,
предвещавшая конец света, - Гитлер начал победное шествие по европейским
странам.
Насте и ее мужу надо было что-то срочно предпринимать: Илья, Настин муж,
был евреем, и им пришлось бежать в Соединенные Штаты. Не успели они кое-как
устроиться в Нью-Йорке, где Настя поступила петь в ресторан " Корчма ", как
на артистку свалилась другая, личная трагедия. Илья был ювелиром, наколол
на работе палец, и это оказалось фатальным. Последовало заражение крови, а
за ним - смерть. Настя осталась одна, без поддержки, сочувствия, участия,
почти нищая... Не будем думать и гадать, сколько раз ей в эти времена
вспоминались слова романса " Нищая " (песни Беранже), исполняемые Настей
когда-то под гром аплодисментов в далекой Москве.
О конце жизни великой певицы Насти Поляковой писать очень тяжко. Ей
стало непереносимо жить на белом свете не только потому, что она потеряла
мужа, которого горячо любила, - певица старела, слабела, теряла силы. Ей
было уже за семьдесят. Петь, как прежде, Настя Полякова больше не могла, в
ресторане " Корчма " она уже не пела романс за романсом весь вечер, а была в
силах позволить себе исполнить только две вещи - " Меня ты вовсе не любила "
и " Вдоль да по улице ". И хотя два этих номера считались сравнительно
легкими для исполнения, генная гениальность Насти Поляковой, особенный
колорит ее пения и душевная интонация были настолько мощны, что зал
безумствовал.
" Как Настя пела, этого нельзя передать словами, - вспоминает Маруся
Сава. - Ведь она была уже очень пожилой. Старая, полная женщина... Но когда
она начинала петь, то рождала такой волшебный мир, что слушающие забывали
обо всем на свете... "
Глубокие, настоящие ценители цыганского пения писали, что секрет гения
Насти Поляковой, ее необыкновенная власть над зрителями коренились в ее
скрытой духовной гениальности, особой фатальной эмоциональности и
неразгаданной еще силе, присущей только особым представителям этого
особенного народа.
Необходимо отметить, что хотя Настя Полякова бередила души всех, начиная
с малограмотной публики и кончая представителями знати, однако в то же
время богатые посетители ресторанов тянулись к более им близким,
неутомительным развлечениям, не слишком отягощающим и без того клокотавшую
жизнь. Самых разных социальных уровней зрители валили в рестораны, казино и
клубы, чтобы полюбоваться красивым молодым лицом Маруси Сава и ее юных
коллег с их идеальными фигурами, звонкими голосами и зажигательными песнями
и плясками. Маруся Сава вспоминает:
"На фоне молодежи Настя виделась как бы " инородным " телом, какой-то
чрезвычайно дорогой, но " антикварной " фигурой... А кроме того, она была
измучена тяжкими физическими переживаниями последних лет. Помню, перед
самым выходом на эстраду она почти всегда говорила: " Сил нет... " Она и я
чередовались, как примадонны, ей, конечно, было это очень неприятно. Слава
ее тихо угасала, и доходило до того, что ее знакомые приглашали петь к
своему столу меня, но не ее, а она сидела в стороне и страдала. Гордая была
Настя и молчаливая, но ведь все было понятно. Однажды я слышала, как она
сказала с неудовольствием и сарказмом: " И за это платят деньги! " - услышав
чье-то пение, может быть, даже мое... Но я ведь была тогда так молода, так
хороша... Мне поклонялись, меня горячо любили, и чувство зависти мне было
совершенно незнакомо".
А Настина жизнь шла под уклон. 50-летний юбилей ее справляли в 1941 г. в
Нью-Йорке, а жила она очень бедно, беднее даже, чем в Париже. Маруся
говорила, что знаменитая певица носила всегда одно и то же платье (даже на
юбилее своем в нем была) за неимением денег на другое, а для прославленной
артистки выступать в одном и том же туалете нигде не полагается. Красота ее
исчезла, волос на голове почти не осталось, и певица носила тугую шапочку
из полупарчи. Маруся в то время была ведущей в Ройал Театре, где работала
большая группа профессионалов. Насте предложили там как-то подготовить
несколько цыганских романсов и организовать хор, но она категорически
отказалась. "Нет, - твердо сказала она, - это все умрет со мной". Да и как
она, знавшая лучшие цыганские московские и петербургские хоры, где
исполнение было шедевром мирового искусства, могла ответить иначе?
Необдуманное, легкомысленное предложение создать цыганский хор в эмиграции
покоробило ее. И вот произошло то, чего и надо было ожидать: ресторан
"Корчма" закрылся (это было очень маленькое заведение) из-за отсутствия
дохода, и королеве цыганского пения стало совсем не на что жить и надо было
подумать просто о куске хлеба. Дошло до того, что великая Настя Полякова
стала искать хоть какую-нибудь работу по обЙявлениям в газете. Одна русская
дама хотела иметь женщину для домашних услуг, и Настя пошла по этому
обЙявлению. Хозяйка открыла дверь.
- Настенька, что вы здесь делаете? - испуганно спросила она, обомлев,
так как хорошо знала певицу по выступлениям и боготворила ее.
- Я пришла наниматься в прислуги, - ответила Настя.
Хозяйка взяла ее.
А через некоторое время в дверь опять позвонили. На этот раз дверь
отворила "домработница" и увидела молодого человека лет двадцати пяти с
букетом роз и коробкой шоколада.
- Я хочу видеть Настю Полякову, - сказал он.
- Это я, - тихо ответила певица.
Молодой человек оказался господином Карлом Фишером из Чикаго.
Маруся Сава рассказывает:
"Был слой людей, на которых держалась жизнь и, более того, какое-то
благополучие русского общества в Америке. Это были российские евреи, жители
Москвы и Петербурга, бежавшие от революции и гражданской войны и, как все
прочие россияне, покинувшие страну. Именно об этой группе людей писал другу
в Москву из Нью-Йорка Сергей Есенин, когда был там с Айседорой Дункан.
" По-видимому, евреи самые лучшие ценители русского искусства, - писал
поэт, - те из них, кто был состоятельным, любили русское искусство не
только "платонически", но и поддерживали его материально ".
Одним из таких " спонсоров " (выражаясь языком сегодняшнего дня) и был
Карл Фишер. Он жил в Чикаго, пленился пением Насти по грамзаписи, стал
усиленно искать и наконец нашел актрису в Нью-Йорке. Россиянин по
происхождению Карл Фишер не оставлял Настю Полякову своим вниманием и
глубочайшим почитанием до конца ее жизни в Америке, но, к сожалению, этот
бескорыстный, преданный друг, готовый отдать ей все, что было в его силах,
разыскал певицу слишком поздно.
Настя Полякова заболевает тяжелым воспалением почек. Стали устраивать
вечера в ее пользу, собирать средства, чтобы помочь. Маруся Сава, всегда
первая бросавшаяся на помощь тем, кому было хуже, чем ей, распространяла,
где только могла, билеты на благотворительные концерты в пользу выдающейся
певицы. А Настя лежала в своей бедной квартире одна и изредка звонила
Марусе. Состояние ее было тяжелым. Маруся приходила, помогала, чем могла,
но певице становилось все хуже и хуже. И вот наконец католическая больница,
последнее пристанище Насти. Когда Маруся пришла навестить свою бывшую
коллегу, то увидела у кровати тумбочку с огромным букетом роз. Цветы были
от того же г-на Фишера. " Поздно... все поздно... " - тихо сказал она. Певице
было очень плохо, она страдала от пролежней. Маруся обтерла ее лекарствами,
посидела у кровати. А через час после того, как Маруся пришла домой, ей
позвонили и сообщили, что королева цыганского пения русской сцены
знаменитая Настя Полякова скончалась.
Скончалась от острой уремии.
Она просила гроб не открывать, но хозяин " Корчмы " П.Немиров все же
открыл...
На следующий день в нью-йоркской газете " Новое русское слово " появилось
сообщение:
" Во вторник в Свято-Покровском соборе на 2-й улице состоялось отпевание
Насти Поляковой.
Чин отпевания совершил специально приехавший для этого из
Св. Тихоновского монастыря епископ Никон, лично знавший покойную. Епископу
Никону сослужили протоиерей Иосиф Стефанко и игумен Иона. Прекрасно пел
мужской квартет. В церкви собрались самые близкие друзья артистки. Среди
них было четыре человека, особенно заботившиеся о Насте Поляковой во время
ее болезни и принявшие на себя заботы по погребению: владельцы "Корчмы"
Немировы, Маруся Сава и друг покойной, прилетевший из Чикаго на похороны,
Карл Фишер.
После отпевания гроб с телом покойной был перевезен на кладбище в
Пассейк, в Нью-Джерси, и там предан земле ".
Так закончила свою жизнь легендарная Настя Полякова, знаменитая
цыганская певица давно прошедших дней.
Если вы спросите сейчас рядового россиянина среднего возраста, говорит
ли ему что-либо это имя, он вряд ли ответит положительно. Настя Полякова
была эмигранткой, а о людях ее судьбы, как бы ни были значительны их имена,
еще недавно и не вспоминали. О них нигде не упоминали, не писали, будто они
вообще никогда не существовали. И только сейчас, в конце века, полились в
Россию сведения о живших за рубежом, безвестных на родине выдающихся
творцах искусства России. Настало время рассказать и о русской эстраде и
возродить имя Насти Поляковой, " Шаляпина в юбке ", чье пение, наполненное
великой таинственной силой роковой скорби, - незабываемая страница русской
музыкальной сцены.
Вашингтон
* Так русские эмигранты называли Советский Союз.
** Из этой же семьи Поляковых и знаменитая уже в советское время в
Москве Ляля Черная, артистка Театра " Ромэн ".
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 23.08.2011, 19:42 | Сообщение # 35 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| СТРОНГИЛЛА ИРТЛАЧ
Из воспоминаний: "Родилась я 5 октября 1902 года в Ленинграде. Национальность - турчанка. Отец, высокоодаренный человек, закончил два университета, один в Париже, второй в Петербурге. Мать была ботаником. Вся семейство состояла из семи личность и замечательной няни, которой восхищались мои друзья и знакомые. Прожила наша няня 93 года, до 1964-го.
В жизни мне довелось многому учиться, а после учить и самой. Училась в гимназии у княгини Оболенской всевозможным манерам, там был величавый класс. Закончив реальное училище, училась в Технологическом институте на кафедре химии. Некоторое век училась в балетной школе. В Академии художеств. кроме поступила в театральное училище, училась там четыре года. Во эра театральной учебы услышала выступление цыганского хора и всегда увлеклась цыганской песней, романсом. некогда спела в обществе писателей, где были , Н. Тихонов, , Б. Лавренев, , О. Берггольц, , В. Воеводин и другие. Посоветовали усердный предпринимать пением. А если мое концерт услышал известность цыганский дирижер, музыкант и сочинитель Петр Истомин, то свел меня в хор Шишкина и Полякова, где я некоторое пора и выступала. впрочем продолжительно петь не пришлось, в связи с тем, что невмоготу было иметь учебу в театральном школа и выступления в хоре.
Окончив училище, работала в ленинградских драматических театрах, потом чего была принята по конкурсу в место юного зрителя под руководством А. А.Брянцева."
В ТЮЗе Стронгилла Шеббетаевна сыграла ворох ответственных ролей. Будучи ведущей актрисой театра, создала ряд запоминающихся образов по произведениям Шекспира, Островского, Грибоедова, Чехова, играла в пьесах современных драматургов. Работая в ТЮЗе, она познакомилась с известной цыганской певицей Еленой Егоровной Шишкиной (ученицей которой Иртлач себя и считала).
Вскоре Стронгилла Шеббетовна начинает ходить на профессиональной сцене как певица, принимает в 1939 году покровительство в 1-ом Всесоюзном конкурсе артистов эстрады, где получила имя дипломанта конкурса. Концертные организации уговаривают весь перейти на концертную деятельность, оставив театр. Стронгилла Шеббетаевна на это не согласилась и совмещала работу в театре и на эстраде. Поет в основном в Ленинграде, как в сборных концертах, так и в сольных.
временами выезжала в Москву, а во эра летних отпусков театра ездила с концертами по стране. Староцыганская обычай исполнения, четкая академическая фразировка являлись отличительными чертами ее выступлений. С 1935 года Иртлач начинает записываться на пластинки. Народный знаток А. А. Брянцев с гордостью называет ее "наша тюзовская академическая цыганка!"
В годы войны в составе фронтовой бригады тюзовских артистов Иртлач выступает накануне бойцами Ленинградского фронта. затем смерти А. А. Брянцева (в 1964 году) уходит из театра и переходит на преподавательскую работу. Работает профессором Ленинградского института театра, музыки и кино. Слушая Стронгиллу Шебетаевну не трудно понять, почему цыганское трель увлекало таких разных первоклассных представителей русской литературы, как Пушкин, Толстой, Блок, Куприн, Есенин... пресловутый музыкант Сергей Сорокин, аккомпанировавший Стронгилле Шеббетаевне назвал ее лучшей современной исполнительницей цыганских песен, романсов и истинной продолжательницей Вари Паниной.
В школьные годы в ТЮЗе я видел Стронгиллу Шеббетаевну, а лишь посредством облако лет узнал, что это и замечательная певица. если я слушал ее пластинки, мне не верилось, что исполнительница этих песен и романсов поет и сейчас, в наше время. Казалось, так могли петь исключительно во времена Пушкина. Еще больше поражало то, что пела эти романсы не цыганка, а турчанка, отец и мать которой разговаривали на греческом и русском языках. Находясь у нас дома, Стронгилла Шеббетаевна вспоминала:
"В Ленинград приехал Вертинский, был дан концерт. В первом отделении выступал Александр Николаевич, в другом я. Аккомпанировали цыганские гитаристы. потом выступления они изобилие говорили лестных слов на своем языке, признав меня за цыганку."
Рассказывала она и о том, что пластинки, выпускавшиеся в тридцатые годы и имевшие тут огромный спрос, ей самой не нравились: "Во-первых, я бояться боялась этой громадный трубы. Потом, меня ужасно торопили, так как при моей манере исполнения песнь не вмещалась в пластинку."
Да! Слушая этот глас на совершенной магнитофонной записи, понимаешь, насколько высок дарование и как прекрасен звук этой певицы. Тот бал в нашем домашнем кругу, к сожалению, был последним. Уже ждали следующую встречу, но первого января 1983 Стронгиллы Шеббетаевны Иртлач не стало. Не стало скромного человека с уникальным голосом, приводившим в восторг знавших Панину, Плевицкую...
http://www.russianlyrics.com/name/strongilla-irtlach/
Актриса, педагог, певица
Её имя никогда не было широко известно. Однако, по прошествии почти тридцати лет со времени её ухода из жизни оно не затерялось за пеленой времени.
Её помнят старые ценители театрального искусства, помнят коллекционеры звукозаписей. Помнят сегодня, несмотря на то, что последний концерт актрисы состоялся в далёком 1971 году в доме отдыха Всероссийского театрального общества в поселке Комарово под Ленинградом.
Стронгилла Иртлач (1902 – 1983) родилась в Петербурге в турецкой семье в силу обстоятельств оказавшейся в России. Отец и мать были высокообразованными людьми.Однако, реалии тяжелых послереволюционных лет приводят отца Стронгиллы добывать средства к существованию на табачную фабрику. В 1922 году семейство Иртлач подало прошение на выезд в Турцию, в связи с болезнью одного из детей. Стронгилла наотрез отказывается уезжать на свою историческую родину, на землю, по которой она ступала лишь раз в 1914 году, когда семья проводила там летние месяцы.
Связи с родными не одобрявшими её увлечения театром порываются навсегда..
Охватывая мысленным взором, жизнь этой необыкновенной женщины можно сказать, что она была счастливой, ведь иначе нельзя сказать о жизни наполненной непрестанным поиском своего пути, творчеством. Творчество было успешным, ибо Стронгиллу Иртлач знали как беспредельно талантливого человека.
Она много училась. Сначала в гимназии княгини Оболенской, затем в 1917-1920 годах в трудовой школе. Посещала рисовальные классы Академии художеств. Некоторое время была студенткой Технологического института на факультете химии. Начала петь. В 1925 -1930 годах С. Иртлач среди учащихся Первого Ленинградского художественного техникума.
1930 год важная веха в её жизни. Как выдержавшая конкурс она зачисляется в труппу Ленинградского ТЮЗа, художественным руководителем которого в ту пору был знаменитый А. А. Брянцев. Долгие тридцать четыре года Иртлач выходила на сцену этого театра, являясь его ведущей актрисой. Ею созданы образы в пьесах по произведениям Шекспира, Грибоедова, Островского, Чехова, современных авторов. Смерть Александра Александровича Брянцева уводит актрису из театра. Её судьба делает очередной поворот. Впрочем, сколько их было в жизни этой женщины?
Еще в годы учёбы, в техникуме услышав выступление цыганского хора, она увлеклась исполнением старинных цыганских романсов. Актриса, она каждый раз проживала историю, запечатленную в тексте произведения, глубоко чувствовала музыку. Её сценический образ находился в гармонии с исполняемыми произведениями. С. Иртлач не могла быть не замечена людьми причастными к этой сфере творческой деятельности. Пожалуй, первым обратил на неё внимание П. Истомин – исследователь цыганского фольклора. Он привел её в знаменитый хор Н. Шишкина и К. Полякова.
В начале 1930-х годов Стронгилла Иртлач почти неизменная участница городских сборных концертов.
С 1935 года певица начала записываться на грампластинки. Однако, живое общение со слушателями было для неё всегда более привлекательным.
В 1939 году Иртлач становится дипломантом Первого Всероссийского конкурса артистов эстрады. Она старше других участников конкурса, ей 37 лет, но и талант её необыкновенно ярок. Наконец как певица она получает официальное признание.
В годы войны Стронгилла Иртлач участница фронтовых бригад с концертами, выезжавшими на передовую. Сопричастность к жизни Ленинграда, чувство патриотизма всегда было свойственно актрисе. Иртлач награждена медалями за «Оборону Ленинграда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
Оставив в 1964 году работу в ТЮЗе, Иртлач находит себя в преподавательской деятельности в ЛГИТМИКе Она старший преподаватель кафедры сценической речи. Среди её учеников П. Кадочников, Г. Тараторкин, Е. Дропеко, М. Боярский. Свой опыт она перенесла на страницы учебников, выступая их автором.
Будучи глубоко немолодым человеком Иртлач с удовольствием участвовала в домашних концертах.
Её не стало 1 января 1983 года. Театральное искусство быстротечно. Образы, запечатленные на сцене, хранятся в памяти зрителей- современников актёра, да в лучшем случае на магнитной ленте. Как это не печально, но сегодня уже, наверное, не узнать, где похоронена замечательная актриса, талантливая певица и видится просто обаятельный человек Стронгилла Шеббетаевна Иртлач. Но, ведь мы не знаем и место захоронения Ф. Волкова, основателя русского театра и ряда других дорогих для русского театра могил. Как цветок, положенный к надгробию актрисы звучат сегодня слова старой женщины: « Я помню, как она играла Шарлотту в «Вишневом саде»!
http://www.gmgs.ru/expoz/musnecr/203--q-q-1902-1983
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
 | | Copyright MyCorp © 2024 |  | |  |
|
