Б И Б Л И О Т Е К А
| |
Lucrecija | Дата: Вторник, 29.06.2010, 17:03 | Сообщение # 71 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Эдуард Асадов ЦЫГАНЕ ПОЮТ Как цыгане поют - передать невозможно. Да и есть ли на свете такие слова?! То с надрывной тоскою, темно и тревожно. То с весельем таким, что хоть с плеч голова! Как цыгане поют? Нет, не сыщутся выше Ни душевность, ни боль, ни сердечный накал. Ведь не зря же Толстой перед смертью сказал: - Как мне жаль, что я больше цыган не услышу! За окном полыхает ночная зарница, Ветер ласково треплет бахромки гардин, Жмурясь сотнями глаз засыпает столица, Под стихающий рокот усталых машин... Нынче дом мой как бубен гудит молдаванский: Степь да звезды! Ни крыши, ни пола, ни стен... Кто вы, братцы: друзья из театра "Ромэн" Или просто неведомый табор цыганский?! Ваши деды в лихих конокрадах ходили, Ваши бабки, пленяя и "Стрельну" и "Яр" Громом песен, купцов как цыплят потрошили И хмелели от тостов влюбленных гусар! Вы иные: без пестрых и скудных пожиток, Без колоды, снующей в проворных руках, Без костров, без кнутов, без коней и кибиток, Вы в нейлоновых кофтах и модных плащах. Вы иные, хоть больше, наверное, внешне. Ведь куда б ни вели вас другие пути, Все равно вам на этой земле многогрешной От гитар и от песен своих не уйти! Струны дрогнули. Звон прокатился и стих... И запела, обнявши меня, точно сына, Щуря взгляд, пожилая цыганка Сантина Про старинные дроги и пару гнедых. И еще, и еще! Звон гитар нарастает, Все готово взлететь и сорваться в ничто! Песня песню кружит, песня песню сжигает, Что мне сделать для вас? Ну скажите мне, что?! Вздрогнув, смолкли веселые струны-бродяги. Кто-то тихо ответил смущенно почти: - Золотой, ты прочти нам стихи о дворняге. Ну о той, что хозяин покинул, прочти! Май над миром гирлянды созвездий развесил, Звон гитар... дрожь серег... тополиный дурман... Я читаю стихи, я качаюсь от песен, От хмельных, обжигающих песен цыган! Ах вы, песни! Ах други чавалэ-ромалэ! Что такое привычный домашний уют? Все ничто! Все качнулось на миг и пропало, Только звезды, да ночь, да цыгане поют! Небо красное, черное, золотое... Кровь то пышет, то стынет от острой тоски Что вы, черти, творите со мною такое! Вы же сердце мое разорвали в куски! И навек, и навек эту радость храня, Я целую вас всех и волненья не прячу! Ну, а слезы - за это простите меня! Я ведь редко, товарищи, плачу... Эдуард Асадов. Остров Романтики. Москва: Молодая гвардия, 1969.
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
|
| |
Lucrecija | Дата: Вторник, 13.07.2010, 15:33 | Сообщение # 72 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Евгений Винокуров ЦЫГАН Может, это всего только случай, ко ведь будет тебе невдомек, почему он возник,— от созвучий подступающий к горлу комок. Помню: в роще цыганка гадала. День был в белых крутых облаках... И рыдающе пела гитара у седого цыгана в руках. Был цыган и неряхой и соней, голос был его сдавлен и тих. Только мир неразумных гармоний на глазах созидался моих. Это мир поразительных радуг восходил до небес изо рта, так как был он всего лишь порядок и поэтому лишь красота. 1972 Евгений Винокуров. Собрание сочинений в 3-х т. Москва: Художественная литература, 1983.
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
|
| |
Lucrecija | Дата: Воскресенье, 26.09.2010, 15:48 | Сообщение # 73 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Вот какую старую книгу мне удалось найти - настоящий раритет: Перевод с венгерского И. Миронец Иллюстрации художника Ласло Барты М., 1961. О книге Истории, рассказанные цыганом-гвоздарем Никогда не было тебя, Цыгания! Это кара божья на нас Когда Господь наш Иисус был гвоздарем Почему Господь наш Иисус пригвожден к кресту тремя гвоздями Прежде мы были птицами Барышня герцогиня Линори, гей, Линори Марко Кралевич Сказка о Яноше Надара Мы - фараоново племя Послесловие
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
|
| |
Lucrecija | Дата: Вторник, 28.09.2010, 16:51 | Сообщение # 74 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| (ПРОДОЛЖЕНИЕ) ИСТОРИИ, РАССКАЗАННЫЕ ЦЫГАНОМ-ГВОЗДАРЕМ Нам ли, чоро* цыганам, сказывать сказки! Что мы можем рассказать? Книг мы не читаем, а ведь в них-то и прячутся дивные истории. Кто теперь может придумать сказку? Прежние сказочники все по мерли: и старый Феро, и семьи Бубра да Хаши - все-все, нам же не до сказок. Мы должны работать от зари до зари, ведь рогулъчатый и корабельный гвоздь ценятся в грош. Здорово приходится поработать молотом, чтоб наковать этих гвоздей фунтов шестьдесят в день. Вот и не стало у стариков сказок. Работают они да молчат словно рыбы. Тяжело достается хлеб гвоздарю, доложу я вам. А ведь знают нас во всех краях: венгерский ром** - гвоздарь не имеет себе равного. Года два тому назад поселили к нам сюда греков-бедняков, так не выдержали - все поудирали. Еще бы! Летом, в жару, бить по горячему железу - не детская забава. Заводы и те пыхтят, а тут попробуй-ка вручную. Взять хотя бы костыли - ну, чем рельса прикрепляется к шпалам, вы, наверное, видели такие, - так вот, если отлить брусок и выточить костыль, то головка будет непрочной, отколется. А мы берем гвоздь, накаляем, кладем на наковальню, вот так, поглядите, оттачиваем его, потом другим концом придвинем к краю наковальни и раза три-четыре хорошенько ударим по нему, затем, легонечко постукивая, придаем ему форму красивой буквы Т. В мгновение ока костыль готов. Уж такой гвоздь не сломается, он так и гнется, так и льнет к рельсе. Гвоздарь Вот так-то. А вы про сказки . . . Да и кому рассказывать? Чаво*** целыми днями в школе, в детском садике или . . . как это там называется . . . так кому же нужны наши сказки? Старый Чунко, музыкант, - он уж теперь подбирается к седьмому десятку - выйдет ко мне, бывало, еще малышом, а то и подростком: «Дядя Напо, расскажите сказку», - а сам кладет рядом со мной пачечку двухкрайцарового табаку. Да из батраков приходят ребята. Прежде-то было совсем не так, как теперь. Теперь дети в школу ходят, а тогда они играли за Холмом тысяча восемьсот сорок восьмого года. Помню, только крикнешь им: - Идите сюда, заходите! Пецо! Суска! Кико! Хотите сказку послушать? Мы остановились на самом интересном месте, когда слепой полицейский поймал подручного мясника! Идите же, идите скорее! Кто придет сюда уголь дробить, тот услышит сказку! Ребятня уже тут как тут. И вот тогда мы, старики, рассказывали им сказки. Говорили, что на ум приходило, да то, что слышали от своих дедов, ну и, ясное дело, кое-что прибавляли от себя, чтобы сказки хватило на весь уголь. А если кому-нибудь из детворы хотелось еще слушать, того ставили раздувать меха. Слушал малыш, слушал, покуда не обалдевал от газа. В те времена сказка говорилась по-цыгански, так мы и лучше знали, и красивее у нас выходило. Песни тоже пелись по-цыгански. А кому теперь наши сказки рассказывать? Мои сыновья готовы поклясться Марьей, что они не цыгане: они, видите ли, заимели нынче приличные костюмы ... Но тогда, в былые времена, все было иначе. Ну, в общем, если вы поклянетесь, что не станете смеяться над стариком, то расскажу я вам одну-две из тех прежних сказок. *(Бедный (цыганск.). - Здесь и далее примечания составителя) **(Цыган (цыганск.)) ***(Мальчик, парень (циганск.).) НИКОГДА НЕ БЫЛО ТЕБЯ, ЦЫГАНИЯ! Кай сья, кай нана или как там по-вашему ... жил да был в Цыгании - стране, которой никогда не было, - могущественный король. Мало того, что король тот был великим, у него еще и жена была такая красавица, какой во всей стране не сыщешь. Да и не только в стране - ни на этом свете, ни на том таких красавиц не бывало. И вот однажды эта красавица королева родила дочку. И как только она родила, напала на нее лихорадка, два дня трясло ее, а на третий умерла королева. Перед смертью сказала она королю, что он может жениться снова, но только тогда, когда найдет такую невесту, которая не уступит по красоте ей, королеве. Прошли шесть лет траура, и король начал искать себе жену. Искал он по, своей стране, искал и в соседних странах, но все возвращался без жены, потому что красавицы, подобной его прекрасной жене, он найти не мог. Тем временем маленькая королевна росла да росла, и пошел ей шестнадцатый год. Отец все чаще стал поглядывать на дочь и всякий раз говорил себе: «Не видеть мне белого света, если не будет она такой же красивой, какой была ее мать!» Так и вышло. Когда девушке стукнуло шестнадцать, достал отец портрет, на котором он был нарисован с женой своей. Поглядел он на портрет, да и говорит дочери: - Послушай, дочка! Твоя мать завещала мне жениться на такой же красавице, какой была она сама. Посмотри же на эту картину, дочка. Ни на этом свете, ни на том нет подобной красавицы, только ты одна. Значит, на тебе я и женюсь. Горько заплакала тут королевна, но перечить отцу не посмела. Побежала она на кладбище, к могиле своей матери, и стала звать: Встань, моя матушка родимая! Встань,моя матушка любимая! А мать отвечает из могилы: Не подняться мне, не встать с постели, Ноженьки мои одеревенели Рученьки устали, онемели*. * (Стихи даны в переводе А. Голембы) Ничего больше мать не сказала ей, не прибавила ей ума-разума. Но пришел девушке на помощь всемогущий Делоро (Иисус, бог (цыганск.)). Вернулась она домой, а отца нет: ушел на охоту. Что тут делать? Собралась она, да и побрела куда глаза глядят. Шла она, шла, пока не дошла до владений соседнего короля. Нанялась в услужение к королю. И так как была она прекрасна, ее приставили к королевичу. Приглянулась королевичу девица, ох и приглянулась! Стал он ласково расспрашивать ее, откуда она, чья дочь. Девушка рассказала все как есть. Выслушал ее королевич и недолго думая решил обвенчаться с красавицей королевной. Он тут же назначил день свадьбы. О баро Девла*! Что потом случилось! Вернулся цыганский король с охоты и видит: дочери и след простыл. Но он не рассердился, не думайте, он был хитрый-прехитрый! Он отстегнул свою саблю и приказал ей найти девушку и сделать так, чтобы девушка от нее, от сабли отяжелела. А еще он велел сабле отрубить у дочери руки и принести их ему. *(Великий боже!(цыганск.)) Сабля послушно отправилась на поиски королевны, нашла ее, отрубила красавице обе руки по локоть и унесла их с собой. Король позвал попа, чтобы обвенчаться с руками дочери своей. Но Делоро близко к сердцу принял судьбу красавицы, и как только король переступил порог церкви и взглянул на его святое тело, тотчас же свалился замертво. Так пришел конец королю Цыгании - страны, которой никогда не было. Тем временем дочь короля готовилась к свадьбе. Она заказала себе такое подвенечное платье, в котором не было видно, что ее руки обрублены до локтей. А живот у королевны все рос да рос, ведь она, бедняжка, была беременна. И за свадебным столом она старалась сесть так, чтобы скрыть и недостаток, и излишек... Есть, бедняжка, ничего, конечно, не могла, до еды ли ей было? Напрасно подносили ей самые вкусные блюда - она отказалась даже от жаркого из цыплят, хотя это было ее любимое кушанье. Короли, приглашенные на пир, начали уже перешептываться, что невеста очень хороша собой, да жаль, что ничего не ест и молчит. Начались танцы, и стали просить ее гости-короли потанцевать с ними, потому что всем она понравилась и не было такой красавицы во всем мире. Молодой муж тоже стал звать ее танцевать, а когда она отказалась, взял да и вывел ее в круг. Вот тогда-то все стало ясно. Напрасно молоденькая королева пыталась объяснить, что она невинна. Муж приказал своим слугам выбросить ее в свинарник. Нэ, ашунес*, что из всего этого вышло! Делоро случайно посмотрел вниз на землю, заглянул в свинарник короля и тут же подозвал к себе святого Петра. * (Слушай (цыганск.).) - Поди-ка сюда, сынок, - сказал он ему. - Видишь вон того маленького романо чаво*, что собирается появиться на свет? Ну, так будь же ему крестным отцом. *(Цыганский мальчик (цыганск.)) А молоденькой королеве стало совсем плохо, потому что пришло ей время родить. И вот родила она сыночка. В эту самую минуту святой Петр подошел к дверям хлева. Поздоровался он с юной матерью и говорит ей: - Возьми, дочь моя, младенца и покорми. - О, горе мне, как же я возьму его, мой добрый господин, когда у меня отрублены по локоть обе руки. - Возьми, возьми, раз я тебе говорю. Девушка потянулась к ребенку и - о Делоро баро! - обе руки ее тотчас же отросли. А святой Петр дал малютке одежду и осыпал юную мать бриллиантами. На рассвете в хлев пришли королевские слуги, чтобы унести косточки девицы: они решили, что ее разорвали свиньи. Но хлев уже был объят пламенем - он загорелся от искр бриллиантов. И вот из огня вышли святой Петр и юная мать с младенцем на руках целы и невредимы, потому что они в огне не горели. Сломя голову помчались слуги докладывать обо всем королевичу. Прибежал королевич к жене и просит простить его, говорит, что не знал он, что она невинна. Но молоденькая королева не ответила ему ни слова. А святой Петр дал ей экипаж, запряженный шестеркой лошадей, и молоденькая королева со своим ребёнком укатила, даже не оглянулась. Если, бродя по свету, вы когда-нибудь попадете в Цыганию, скажите тaм, что узнали всю эту историю от меня. Но только если вас спросят. http://skazka.mifolog.ru/books/item/f00/s00/z0000017/st001.shtml (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
|
| |
Lucrecija | Дата: Пятница, 01.10.2010, 15:15 | Сообщение # 75 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| ЭТО КАРА БОЖЬЯ НА НАС - А в самом деле, была ли когда-нибудь Цыгания? - спрашивал у меня всякий раз малыш Кико в конце этой сказки. Я ее часто рассказывал детишкам. Ну, подумайте сами, можно ли к каждой тележке с углем придумать новую сказку? Я, конечно, и говорю ему: - Да откуда мне знать это? Я сам был еще совсем маленьким найко*, когда отец поставил меня к наковальне сюда, в яму, - с тех пор я никуда не ходил дальше переезда. Была ли Цыгания или нет - спроси у гаджо**: они лучше знают, они ученые. Мы знаем только одно - то, чего не знают гаджо. Мы знаем, кто, еще не начав работать, уже роет себе могилу. Ты спроси любого гаджо - не скажет. А вот я отвечу тебе: мы, гвоздари. Потому что едва мы выходим из того возраста, когда дробят уголь, как каждому из нас отец дает в руки лопату и говорит: - Ну-ка, вырой себе яму, сын мой. Ну и роешь, а когда выроешь, становишься в нее и работаешь, покуда не изведет тебя кашель, Так откуда тебе знать, что было и чего не было? Одно только и знаешь: работать, Чтоб сделать ежедневно кило два костылей, а там - покойной ночи. Гаджо даже невдомек, что ромы работают на него, чтобы у него было красиво дома. Кто изготовляет плотничью скобу? Кто кует рогульчатый гвоздь? А корабельный? А каблучный? - Ром. А кто знает об этом? - Тоже ром. Больше никто не знает. Знают только, что цыгане вшивые, что они крадут и что нет у нас чести Даже в песне сказано об этом: Боже, ты кого захочешь Покараешь, опорочишь; И меня ты, правый боже, Покарал жестоко тоже. Все кричат: гони монету! У меня ж деньжонок нету, А с червонцами, пожалуй, Я б ходил в чести немалой! *(Цыганенок (цыганск.)) **(Нецыган, инородец (иыганск.)) Поверьте уж вы мне, старому рому. Случилось это еще тогда, когда наш святой и всемогущий бог раздавал людям ремесла. Послал он святого Петра за цыганом. А цыган и тогда уже жил в халупе на краю деревни. Заходит к нему святой Петр и видит: лежит цыган на земляном полу, вернее, на соломе, и гоняет мух с живота. - Ты что это делаешь, морэ*? - спрашивает у него святой Петр. *(Цыган (цыганск.)) - Разве не видите? - нагло отвечает тот. - Что мне еще делать? Ремеслом не наделили, вот и гоняю мух. - Неверно это! - говорит святой Петр. - Ступай-ка ты к святому и всемогущему богу, он наделит ремеслом и тебя. Аль ждешь, что господь сам принесет тебе ремесло на подносе? - Да ладно, мне не к спеху, - говорит мудрый цыган. - Вы присядьте, ваша милость. Жалко, нечем вас попотчевать, но жена моя ушла в село те мангу*. Вернется, может, принесет что-нибудь. А покуда ее нет, я все равно не могу уйти из дому. *(Побираться, просить милостыню (цыганск.)) Чтобы время шло быстрее, цыган начал напевать святому Петру: Гей, Мими из дому - шасть: Кукурузу вышла красть! Обрезает баба стебли, Чтобы стебли не хрустели. Но святой Петр собрался уходить, ибо было у него много дел; надо ремесла распределять. Заждался, говорит, его светлейший бог. Скорее всего, ему не по вкусу пришлась песня про Мими, но не захотел он про, это говорить: он был очень деликатным человеком. А цыган продолжал гонять мух, но все больше одолевал его бокхалипе*. А жены все не было, хотя уже давно стемнело. *(Голод (цыганск.)) Около полуночи, когда у цыгана с голоду уже свет померк в очах, пришла жена. Цыган принялся ее те чалавен* - почему не вернулась до полуночи. А тут он еще заметил, что она пришла с пустыми руками. И понял, что нане со те хан**! * (Бить (цыганск.)) **(Есть нечего (цыганск.)) Так и легли спать с пустыми желудками. И, как принято у настоящих ромов, проспали все утро и весь день. Уже солнце клонилось к закату, когда цыган наконец оделся. «Ой, чуть не забыл, - подумал он, - надо же сходить наверх, к богу: авось, достанется и мне какая нибудь выгодная профессия, его святое величество бог, поди, хранит для меня теплое местечко». Он разбудил жену, отряхнул с нее солому, чтобы она в приличном виде предстала перед лицом великого бога. И вот подвел святой Петр земных пришельцев к богу. Но, к удивлению цыгана, господь сказал ему гак: - Я уже роздал ремесла, бедный цыган. Роздал все до одного. Тебе ничего не осталось. Но, поскольку ты все же явился ко мне, я и тебя не оставлю без ремесла. Пусть ремеслом твоим будут кражи, а жене твоей даю гадание, тем более что я слышал, будто вы и прежде этим занимались. И бог отпустил цыгана. Вот как получилось: нас считают бесчестными, дразнят нас, ругают, потому, что не захотели мы перечить его святому величеству богу. КОГДА ГОСПОДЬ НАШ ИИСУС БЫЛ ГВОЗДАРЕМ - А как же всв-таки получилось, что цыгане стали гвоздарями? - не унимался малыш Кико. - Нет ли какой-нибудь сказки про это? А, дядя Напо? - Как тебе сказать ... - задумался я, а сам тут же скоренько придумал конец сказки, - получилось, видишь ли, так что святой Петр отпустил цыгана с такими словами: - Слушай, цыган. Если ты вздумаешь стать порядочным человеком, перестанешь лениться и есть па-даль да не станешь швырять всякую дрянь во дворы трудолюбивых гаджо, тогда и для тебя найдется дело - ремесло, которое гаджо не захотели взять себе, потому что оно тяжелое. Это - кузнечное дело, цыган. Если захочешь работать, как все, то можешь взять его себе. Святой и могущественный бог не рассказал тебе об этом, ибо знает, что скверная кровь течет в твоих жилах. Вот все, что я хотел сказать тебе. Цыган отправился домой, смеясь над святым Петром: «Ай да Петр! Вот придумал человеку работу!» Однако дома цыган все рассказал жене и детям. Так ли это было, нет ли, кто его знает . .. Подмигнул я старикам, и старики закивали мне! Как видите, некоторые из нас все же посяушались святого Петра. Побывал как-то здесь один ученый райкано ракло*, так он мне рассказал: ремесло наше древнее, такое древнее, что уже давным-давно какой-то слепой писатель - не то Гомер, не то Помер - писал про то, что среди ромов бывают отличные кузнецы. Рассказал я этому барину парочку историй, и - не сойти мне с места, ежели лгу, - записал он мои слова в тетрадь! Перо его скакало по бумаге, словно то не перо было, а чертов хвост. А потом он сказал мне, что поместит все в газету. Ну, коли хотите, послушайте, я расскажу и вам эти истории. Было это в те времена ... *(Молодой барин, барчук (цыганок.)) Да, да, был и он кузнецом! Сколько времени, не знаю, но в детстве Иисус был кузнецом, это я знаю точно. Однажды отец его... забыл я, как его звали... Иосиф. Так вот этот Иосиф был неплохой малый. Однажды он и говорит сыну: - Вижу я, сынок, выучился ты уже на плотника и в этом мастерстве превзошел отца своего. Но раз человек собирается стать пророком, он должен знать не одно ремесло, ведь народ лукав и способен поднять на смех даже родную мать. И вот что я задумал, сын мой. Отдам я тебя цыгану, и научишься ты ковать гвозди, ибо лучше цыгана никто гвоздей не кует, в этом деле не могут с ним сравниться ни еврей, ни араб. Плотник и кузнец - братья по ремеслу. Собирайся, сын мой, я отведу тебя к цыгану. Так он и сделал. Для начала цыган послал нашего господа за углем, потом заставил его -дробить этот уголь, потом, когда увидел, что мальчуган справляется с делом ловко, он дал ему работу потрудней - поручил держать мех над огнем. Со временем мальчик научился делать гвозди, сначала большие, потом и помельче, потом штифты и прочее. Цыган все больше доверял ему. Иосифу же, когда тот приходил навещать сына, говорил, что из мальчика получится когда-нибудь знаменитый гвоздарь. Случилось как-то - двое лучших гнедых короля Геродия, рассвирепев, сбросили свои подковы. Это ... были прекрасные кони, только очень уж лягались и кусались. Они до смерти искусали знаменитых королевских кузнецов, когда те хотели снова подковать их. Загрустил король Геродий. Что он станет делать с неподкованными гнедыми? И вдруг его осенило: вспомнил он, что где-то на окраине села живет кузнец-цыган, который знает, что нужно только потереть чем-то коню морду и тот будет стоять смирно. С горем пополам привели королевские слуги двух гнедых на окраину села, где работал кузнец-цыган. Таких коней не только подковывать - видеть цыгану не приходилось, но коли выпала на его долю такая честь, решил он не ударить лицом в грязь. Подошел кузнец к коню, тронул его ноздри, попробовал его приласкать, куда там! Гнедой так и норовит схватить цыгана зубами, так и бьет ногами оземь. Господь наш Иисус как раз в это время тут же стоял, на дворике. Стоял и глядел: справится хозяин или нет. Видит Иисус, что цыган без толку бьется, и говорит ему: - Оставь, хозяин, я сделаю. - Не много ли на себя берешь, желторотый? - вспылил цыган. - Скажите, пожалуйста, этот малец уже всюду сует свой нос! Да тебе такая лошадь и не снилась! Он меня решил за пояс заткнуть! Ну, иди, иди, попробуй. Да понимаешь ли ты, дурья голова, что ежели такой конь заденет тебя хвостом, так ты тут же и окочуришься! - Словом, страшно разозлился кузнец. Да простит господь его грешную душу, много лишнего наговорил ему тогда цыган сгоряча. Ну так вот, господь наш ничего не ответил цыгану, схватил топорик, что стоял у двери сарая, подошел к коням и отрубил у обоих прекрасных гнедых жеребцов копыта. Цыган остолбенел. А господь наш уже мчится к сараю - стук-стук - и прибил подковы к отрубленным копытам. - Чтоб тебя разорвало! Теперь меня четвертуют за твои проделки! Что мне делать! Вот возьму топор, Да и рассеку тебе башку, если ты, пророково отродье, не приладишь обратно все восемь копыт, целый выводок раков тебе в глотку! А господь наш терпеливо молчал да прибивал подковы. Когда же покончил он с этим делом - вышел во двор, приложил копыта куда следовало, дунул на них своим святым дыханием - и гнедые мигом встали на ноги. Вскочил тут цыган и принялся обнимать Иисуса. - Вот как надо работать! Разве не говорил я твоему отцу, что из тебя выйдет добрый кузнец, что ты чудеса творить будешь! Да ослепнуть мне, если не говорил я этого! Ловок ты стал. Кто бы сказал, что в тебе не ромская кровь течет? К вечеру явились королевские слуги и звонким золотом расплатились с цыганом. С той поры, король Геродий все чаще стал посылать своих слуг к цыгану: чуть что надо сделать - сразу же идут к кузнецу. У цыгана дела хорошо шли: ведь за него всю работу Иисус Христос делал. Но однажды королевские слуги привели коней, когда нашего господа не было дома - цыган послал его за углем. А надо сказать, что стал цыган зазнаваться и уже считал себя великим человеком. Схватил он топорик, отрубил у коней копыта и пошел в сарай их подковывать. Работу он выполнил хорошо, но, когда пришлось приставлять копыта на место, тут-то и случилась беда. Цыган не раз видел, как господь наш Иисус делает: приложит копыто на прежнее место, дунет на него - и готово дело. Цыган тоже приставил копыта, дунул на них и стал ждать, когда встанут драгоценные кони. Да напрасно ждал он. Гнедые лежали неподвижно, а кровь их растекалась по матушке-земле. Цыган дунул посильней. Все напрасно. Испугался цыган, даже пот его прошиб. Крикнул он жене, та прибежала, и стали они дуть вдвоем. Никакого толку. Кинулся цыган к горну, схватил мех и дает жене: - Дуй коню под хвост, а не то к вечеру нас обоих посадят на колья! Дуй, дуй сильнее, если тебе жизнь, дорога! Но все было напрасно. Бедный цыган впал в отчаяние: - Хай, Девла, Девла, - молился он, - могучий владыка! Взгляни на своего бедного сына! Виноват я, грешен: мне и твоего богатства показалось бы мало! Клянусь, в жизни больше не возьмусь за такое дело, только пришли скорее домой сына пророка. В ту самую минуту появился наш господь Иисус. Он направил свой взор на коней, и кони тотчас живо вскочили на ноги. - Как это ты умудряешься делать? Даже не дул на коней! А меня обманул, сказал, что весь секрет в этом. Может, надо все-таки подуть? А то как бы кони не свалились в пути! - Об этом не тревожьтесь! - говорит наш господь цыгану. - Душа к ним возвращается не потому, что я на них дую, и не в секретах тут дело. Если мой небесный всевышний отец захочет, то даже этот кусок шлака превратится в золото в моих руках. - Ну, уж это ты врешь, а дел те марел три годи*, если тебе удалось воскресить пару дохлых кляч, это еще не значит, что ты сумеешь из шлака золото сделать! *(Проклятье на твою голову ( цыганск.)) Едва успел произнести он эти слова, как кусок шлака дивно засиял в руках Иисуса Христа. Но господь швырнул его в груду шлака, и там он сразу погас. - Мало в тебе веры, цыган, - сказал наш господь Иисус на прощание, - за это ты вечно будешь копаться в шлаке. - С этими словами он ушел со двора, и бедный кузнец никогда больше его не видел. http://skazka.mifolog.ru/books/item/f00/s00/z0000017/st004.shtml (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
|
| |
| | Copyright MyCorp © 2024 | | | |
|