|
МУЗЕЙ КАРМЕН
| |
| murrshako-rom | Дата: Вторник, 14.08.2012, 09:50 | Сообщение # 11 |
 Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 1358
Статус: Offline
|
мое кредо по жизни--ты лучше голодай чем что попало есть и лучше будь один чем вместе с кем попало!!но все таки я надеюсь что найду свою вторую половинку а может и она меня!!
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Понедельник, 08.10.2012, 17:10 | Сообщение # 12 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Александр Межиров
ПРОЩАНИЕ С КАРМЕН
Мы встретимся?
Быть может... Но не скоро...
Темны, как ночь, цыганские дела...
Кармен, Кармен. Любовь тореадора!
Как хорошо, Кармен, что ты ушла!
Теперь-то я припомню всё подробно,
Как ты плясала, веер теребя,
Притопывая маетно и дробно,
Всё время отрешаясь от себя.
Как из меня хотела сделать франта, -
Но, вопреки роскошествам тряпья,
Претила мне такая контрабанда
И суетность цыганская твоя.
Ты помнишь ту последнюю корриду,
В кровавой пене пегие бока?
Тебе казалось,
Больше я не выйду
Со шпагой и мулетой на быка.
Донашиваю всё, что подарила,
Всё то, чем покорила,
Завлекла, -
И пегий бык опять заходит с тыла,
чтоб выбить пикадора из седля.
В загривок шпагу наискось продену
И уцелею всем смертям назло, -
И пусть из-за барьера на арену
Глядят контрабандисты тяжело.
Они тебя глазами раздевали
И недоумевали от души.
Красавица?
Быть может... Но едва ли...
Вот камни в серьгах, правда, хороши?
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Пятница, 07.12.2012, 17:55 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| ИЛЛЮСТРАЦИИ ЧАЛОРЫ КАРАТ К НОВЕЛЛЕ "КАРМЕН"
   
http://ladyannstyle.narod.ru/risunki.html
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Среда, 12.03.2014, 15:25 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Фаина Гримберг (Гаврилина)
МОЯ КАРМЕН!
ТЕКСТ – ОПЕРА – ФИЛЬМ, ФИЛЬМ, ФИЛЬМ!
Всё начинается с ударения. «Ка́рмен» - испанское женское имя.
Ка́рмен Гонсалес или Ка́рмен Перес или Ка́рмен Мондрагон. Но когда мы
произносим, звонко ударяя на последний слог, «Карме́н», мы произносим не
просто имя, и даже совсем не имя! Нет, мы обозначаем, называем словом
«Карме́н» определенный женский тип – роковую женщину! «Она – настоящая
Карме́н!», - говорим мы. «Чегемская Кармен» - так определяет героиню
своей одноименной новеллы Фазиль Искандер. «Каспийская Кармен», - роняет
писатель Дмитрий Быков, разбирая в книге о Горьком рассказ «Мальва». Но
какую же Кармен имеют в виду изначально? Этот вопрос я задала
нескольким моим коллегам-литераторам? Ответ оказался очень и очень
предсказуемым:
- Какая Кармен? Та самая! «Любовь свободна!.. трам-там-там!» . Опера Бизе...»
Да, конечно, опера Жоржа Бизе «Кармен». Вот и в экранизации
«Чегемского цикла» Фазиля Искандера, в фильме режиссера Юрия Кары «Воры́
в законе», главная героиня появляется на экране под музыку Бизе –
«Чегемская Кармен». Но ведь и кинорежиссер Юрий Кара, и мои
коллеги-литераторы прекрасно знают, что в основе либретто оперы «Кармен»
- новелла Мериме. Многие читали эту новеллу, кто в оригинале,
по-французски, кто в переводе. И тем не менее, приходится признать, что
опера сильно потеснила в нашем восприятии текст новеллы. И все же с
новеллы Мериме мы и начнем наше немножко детективное повествование о
Карме́н.
Наша героиня родилась во Франции, в 1845 году, под пером замечательного прозаика Проспера Мериме (1803-1870). Ироничный,
суховатый стиль Мериме и сегодня удивительно современен. В русской
литературе долгое время нельзя было подобрать аналогов этому стилю, и
Жуковский перевел новеллу «Матео Фольконе» в форме... романтической
поэмы! Ему оставалось только воскликнуть: «Переводчик в прозе – раб, в
поэзии – соперник!». Но дело было в том, что русская проза еще только
начинала свой долгий путь к вершинам Льва Толстого и Достоевского.
Чуткие Пушкин и Лермонтов не случайно учились у Мериме писать прозу!
Творчество Пушкина было известно Мериме.
Проспер Мериме – великолепный новеллист, он реформировал жанр исторического романа,
однако - парадокс! – знаменитым его сделало одно произведение –
«Кармен»! И то – очень многим новелла Мериме представляется вторичной по
отношению к опере Бизе! Увы!
«Кармен» Мериме не слишком повезло с самого начала. Как это часто случается с оригинальными новаторскими
произведениями, бедную «Кармен» обвинили в... банальности! Прозаик и
литературный критик Стендаль решил, что новелла Мериме похожа на
повесть писателя восемнадцатого века аббата Прево «История Манон Леско и
кавалера де Грие». Cтендаль говорил о «Кармен»: «Это «Манон Леско»,
только подперченная!». Но с этим мнением трудно согласиться. «Кармен» -
несомненно произведение новаторское. В чем же заключалось новаторство
Мериме в этой новелле? В том, что о событиях, о которых предшественники и
современники писателя рассказали бы в романтическом стиле, Мериме
рассказал совершенно реалистически, даже натуралистически. Это было
необычно! И в далекой России Лермонтов такую необычность оценил и
использовал подобный прием повествования, когда писал о жизни Печорина,
своего основного героя. Привлек Лермонтова и другой прием Мериме:
французский прозаик ведет главную часть повествования в своей новелле от
имени простого необразованного человека, контрабандиста Хосе. В
лермонтовской «Бэле» о драматически-романтических событиях ,
бесхитростно повествует Максим Максимыч.
Но есть и еще кое-что в «Кармен», интересное для нас. В этой новелле фактически впервые в
мировой литературе реалистически изображена цыганская женщина. Впрочем,
мы еще попытаемся понять, насколько реалистичен образ Кармен. А пока
возникает ведь вполне естественный вопрос: разве до Мериме никто не
описывал цыганок? Да, разумеется, если в целом, что называется,
отношение к цыганам в Европе было негативным, то описания цыганских
женщин, как правило, получались экзотически-романтическими. Родиной
цыган полагали Египет, версия об их индийских корнях сложилась много
позднее. Цыганка, своеобразно одетая, обладающая оригинальной
внешностью, чрезвычайно музыкальная, занимающаяся мистическим ремеслом
гадания, не могла не привлекать поэтов и прозаиков. Уже в шестнадцатом
веке великий Сервантес включил в состав своих «Назидательных новелл»
новеллу «Цыганочка». Однако трактовка образа цыганки в этой новелле
очень даже любопытна. Дело в том, что главная героиня «Цыганочки»,
прелестная Пресьоса, не цыганка по происхождению. Именно некой
врожденной нравственностью Сервантес и объясняет строгое поведение
девушки. Она, согласно авторскому замыслу, отличается от своего
цыганского окружения; в лучшую сторону, разумеется! Образ Пресьосы
повлиял на Виктора Гюго, современника Мериме, когда в романе «Собор
Парижской Богоматери» Гюго создавал свою очаровательную Эсмеральду.
Эсмеральда, нежная, наивная, чистая девушка, была похищена цыганами в
младенчестве, но она по самой своей природе – не цыганка, она отличается
от своих мнимых соплеменников, представляющих по сути некое преступное
сообщество. (Вот это – о преступном сообществе – давайте-ка запомним!).
Впрочем, в романе Гюго есть не только мнимая цыганка, но и настоящий
цыган – Квазимодо. Именно его подбросили цыгане , похитив малютку
Агнессу(таково настоящее имя Эсмеральды). Это Квазимодо – страстен и дик
по самой своей природе, и изменить эту природу не в силах даже суровый
Клод Фролло.Но любопытно, что уже давно Эсмеральда воспринимается все же
именно как цыганка. Впервые цыганкой сделал ее Ж.Перро в либретто
балета на музыку Цезаря Пуни (1802-1870). Балет так и назывался
«Эсмеральда». Линия похищения маленькой Агнессы и узнавания Эсмеральды
матерью в либретто не вошла. Но неужели все писатели были так
неполлиткоррктны, как Сервантес и Гюго ? Нет, отнюдь не все. В
восемнадцатом веке немецкий писатель Ахим фон Арним пишет повесть
«Изабелла Египетская». Красавица Изабелла , дочь аристократки и
цыганского вождя, изображена с несомненным сочувствием. В повести много
мистико-сказочных мотивов. В России исследователь, путешественник и
беллетрист Осип Сенковский написал короткую новеллу «Турецкая цыганка».
Юная Меймуне, конечно же, образ романтический, она чиста и
самоотверженна, но она именно самая что ни на есть чистокровная цыганка.
Кочующих цыган Сенковский видел во время своего путешествия на
Балканский полуостров, в Османскую империю, где не существовало
антицыганского законодательства, столь характерного для стран Западной
Европы и Российской империи. Особо следует отметить повесть Владимира
Сологуба «Тарантас». В одном из эпизодов этой сатирической повести
изображен цыганский табор, арестованный вследствие отсутствия
документов, разрешающих передвижение по стране. Один из героев повести
пытается воспринимать цыган романтически (цыганок в особенности!), но
романтика наталкивается на весьма приземленную действительность...
И наконец, нельзя не сказать о поэме Пушкина «Цыганы». О написании
этой поэмы существует целая мифология. Якобы Пушкин жил в цыганском
таборе и влюбился в цыганку...Эта мифологическая история обросла
разнообразными подробностями. Но увы! – в цыганском таборе Пушкин не
жил, а что касается цыганки, то... современники писали о грубоватой
интрижке Пушкина с молодой женой помещика Инглези, но ее цыганское
происхождение под большим вопросом, как говорится. В Бессарабии Пушкин
как раз и не мог видеть «вольных цыган», потому что бессарабские цыгане
являлись крепостными бессарабских помещиков-греков (Инглези, Паллади и
проч.). Подробности цыганского быта, так поэтически описанные в поэме,
Пушкин заимствовал из описаний французских путешественников, наблюдавших
цыган опять же на Балканском полуострове! Образы цыганок, Земфиры и ее
матери Мариулы, конечно же, романтические образы. Но коллизия пушкинских
«Цыган» - любовь цыганки к «чужому», ее измена, убийство цыганки
«чужим» - всё это Мериме пригодилось.
И, как ни верти, а только в новелле Мериме образ цыганской женщины дан впервые в мировой
литературе реалистически и развернуто. Но реалистически ли? Сегодня
любой, даже самый неопытный этнограф, может сказать c уверенностью, что
цыгане прежде всего – этническая общность. Внутри каждого цыганского
сообщества возможно выделить особое сообщество женщин. Цыганка постоянно
окружена тетками, сестрами, родственницами, подругами. И, конечно же,
совершенно особую роль играют в ее жизни дети, и не только свои, но и
других членов сообщества. Ничего подобного в жизни героини Мериме не
наблюдается. Фактически она – единственная женщина в мужской компании, в
мужском сообществе опять же. Но что же это за сообщество? Да, конечно,
это преступное сообщество, шайка разбойников, в которой Кармен
исполняет роль наводчицы. Тем не менее, альтер эго автора,
ученый-историк, своеобразный «организатор» повествования (именно он
встретит случайно Кармен, а затем выслушает рассказ приговоренного к
смертной казни Хосе) завершает новеллу небольшим этнографическим очерком
о цыганских нравах и обычаях. Впрочем, нельзя сказать, что Мериме
особенно симпатизирует цыганам, в очерке они обрисованы прежде всего в
качестве мошенников.
Итак, Мериме, в сущности, погрешил против истины, изображая свою героиню одинокой и свободно предающейся сексу и
эросу. Надо отметить, что никто из персонажей новеллы не полагает Кармен
какой-то особенной женщиной. Автор подчеркивает, что Кармен освобождает
своего мужа из тюрьмы (впрочем, именно вступив в сексуальную связь с
тюремным врачом!), она как будто верная цыганская жена. Но когда Хосе
убивает мужа Кармен, разбойники удивлены: оказывается надо было всего
лишь заплатить этому Гарсия Кривому совсем небольшую сумму, и он
запросто отдал бы Кармен! Только для отчаянно влюбленного Хосе Кармен –
особенное существо, для всех остальных она просто-напросто непорядочная
женщина, да она и сама о себе так полагает!
Да, кстати, а насколько вообще Кармен – цыганка?
То есть как? Не цыганка? А кто?
Вот Кармен подходит к ученому французу. Она одета бедно, во все
черное, в ее костюме нет ничего специфически цыганского. Ее собеседник
пытается определить ее происхождение:
« - ... рай этот не про нас.
- Так значит, вы мавританка, или... – я запнулся, не смея сказать: еврейка.»
Но тут Кармен разрешила его сомнения – «...Вы же видите, что я цыганка.»
Но он как раз ведь и не видел! И только, когда она ему сказала, кто
она, он решил, что у нее характерный цыганский «волчий взгляд». Но все
равно продолжал немного сомневаться: «Я сильно сомневаюсь, чтобы
синьорита Кармен была чистокровной цыганкой...». Он считает, что для
цыганки она слишком красива .(Еще один неполиткорректный пассаж - увы!).
Но все же в самый первый раз Кармен не то чтобы поменяла свою
этническую принадлежность, а эта этническая принадлежность начала как бы
размываться, именно в опере Бизе. Альтер эго автора в новелле Мериме
предположил, что Кармен принадлежит к одной из преследуемых в Испанском
королевстве меньшинств, к арабам (маврам) или евреям. Цыган преследовали
меньше, поскольку они исповедовали католицизм, хотя в их религиозном
рвении периодически сомневались. Кармен посещает церковь, однако
уверена, что рай не для нее... Но любопытно, как оправдалось второе
предположение рассказчика в новелле, то самое, которое он не осмеливался
произнести! Кармен медленно, но верно, что называется, продвинулась к
еврейской идентичности. Как же это произошло?
Но сначала поговорим немного о создании оперы «Кармен» и о ее авторе. Впервые
«Кармен» была поставлена в 1875 году. Но была ли опера завершена? Год
первой постановки – это и год смерти композитора (1838-1875). Известно,
что первая постановка успеха не имела .Но уже спустя пять месяцев после
смерти автора «Кармен» с большим успехом была поставлена в Вене, Затем
друг Бизе, композитор Эрнест Гиро(1837-1892) создал новую редакцию
оперы, заменив разговорные диалоги речитативами и использовав фрагменты
из сюиты Бизе «Арлезианка». В новой редакции опера была поставлена в
Париже в 1883 году, на этот раз успех был триумфальным! Но надо сказать,
что уже во второй половине двадцатого века прдпринято много усилий для
восстановления именно первой редакции партитуры.
Давно и неоднократно отмечено, что опера сильно отличается от новеллы не
сюжетом, а трактовкой характеров. Простодушный Хосе преобразился в
страстно влюбленного романтика Хозе, бандиты из жестоких и аморальных
типов превратились в романтических разбойников. Лукас, о котором только
упомянуто в новелле, стал героическим тореадором Эскамильо. Но прежде
всего произошло преображение самой Кармен. Из обычной наводчицы она, в
свою очередь превратилась в олицетворение женского свободолюбия и
независимости! Все музыковеды пишут о восточных мелодиях в «Кармен». Это
как раз не удивительно. Бизе, подобно многим своим современникам,
увлекался восточной тематикой. На восточные сюжеты написаны его оперы
«Джамиле», «Искатели жемчуга», а также – «Иван Грозный» (Россия ведь
тоже являлась для Западной Европы этим самым «Востоком»!). Но в музыке
«Кармен» содержится еще нечто такое, что заставило русского поэта
Серебряного века Михаила Кузмина заявить «семитические завывания
Кармен». Сказано не очень – опять же! – политкорректно, но зато верно!
Что же случилось с Кармен? Вернее, с ее создателями, то есть с
композитором и либреттистами? Долгое время существовала легенда о
еврейском происхождении Жоржа Бизе, эта легенда настолько укоренилась,
что даже попадала в энциклопедические издания. Однако всякий вымысел
имеет некую реальную подоплеку. В случае Бизе это не только увлечение
Востоком, но и сближение с еврейской семьей Галеви. У композитора
Фроманталя Галеви молодой Жорж Бизе учился в Парижской консерватории,
как раз и постигая азы композиторского искусства. Фроманталь Галеви
(1799-1862) – известный французский композитор, автор большого
количества опер, среди которых – «Цыгане» и «Пиковая дама»! Самое
известное его сочинение – опера «Еврейка» (в русском переводе –
«Жидовка» или более мягко – «Иудейка»), наполненная, естественно,
восточным мелосом. Cоответственно, либретто «Кармен» писали Анри Мельяк
(1831-1897) и Луи Галеви (1834-1908).Кстати, это либретто считается
лучшим оперным либретто. Несомненно, «Еврейка» Галеви оказала
определенное влияние на создание музыкального облика Кармен. И наконец,
Бизе был женат на дочери Фроманталя Галеви, Женевьеве. Много лет спустя
Марсель Пруст, друживший с сыном Бизе, Жаком, спрашивал в письме к
Женевьеве: «Так это вы – Кармен?»... Но оказалось, что всё это только
начало любопытных трансформаций героини новеллы Мериме и оперы Бизе. Что
же случилось дальше?
Опера «Кармен» ставилась несчетное число раз! Новелле Мериме со сценическими интерпретациями повезло меньше. Как
мы уже говорили, опера совершенно затмила новеллу. И тут наступила эра
кинематографа и Кармен совершенно вписалась в широкие рамки нового
искусства. И тут-то и начали происходить самые удивительные ее
преображения! Расскажем о некоторых из них. Конечно, мимо Кармен не
могли пройти испанские кинематографисты. Ведь в Севилье даже поставлен
памятник Кармен. Но это скульптурное изображение представляет собой не
лихую девчонку, описанную Мериме и прославленную Бизе, а настоящую
цыганскую матрону, крепкую и полнотелую. Режиссер Карлос Саура в своем
фильме соединил музыку Бизе с мелодиями фламенко. И получилось! Но
главная тема «Кармен» Сауры – зыбкая грань, отделяющая искусство от
реальности. В конце фильма мы имеем полное право сомневаться: убил ли
постановщик спектакля неверную исполнительницу роли Кармен или сцена
убийства всего лишь один из репетиционных эпизодов... Другой испанец,
Висенте Аранда, сделал своей целью возвращение Кармен испанской
идентичности. Аранда экранизировал не оперу Бизе, но именно новеллу
Мериме, кое-что, однако, существенно изменив. Его Кармен – не цыганка,
она даже оскорбляется, когда ее обзывают «цыганкой». Она – испанка, она –
не Карме́н, а именно Ка́рмен! Действие фильма Аранды происходит в
конкретный исторический период – народ отважно сражался с
наполеоновскими войсками, однако вновь Испанским королевством правит
Бурбон, Фердинанд Седьмой. Однако хлебнувшие партизанской свободы люди,
уже не хотят подчиняться власти. Именно таковы Кармен и ее
друзья-разбойники. «Ее мать спала с французами, а отец сражался с
французами!» - говорит о Кармен старая Доротея, также преобразившаяся из
одинокой цыганки в новелле Мериме в испанку – содержательницу
публичного дома. Но, разумеется, этим преображением приключения Кармен в
кинематографе отнюдь не завершаются! Фильм Франческо Росси –
экранизация оперы, снимался фильм в Севилье и совершенно не производит
впечатления неестественности, столь частого при перенесении на экран
опер. Партию Кармен исполнила прекрасная певица Джулия Мигенес-Джонсон,
пуэрториканка с негритянской кровью. Надо сказать, что в роли Кармен
певицы – африканки по происхождению – блистали уже не один раз.И вот, в
2005 году режиссер Марк Дорнфорд-Мэй снял в ЮАР свою «Кармен» - «Кармен
из Каеличе»! Это экранизация оперы, однако, действие перенесено в наши
дни, в Каеличе, бедный и не очень благополучный в криминальном отношении
пригород Кейптауна. На этот раз музыка Бизе соединилась с африканскими
мелодиями, по экрану прошли черные гиганты, а Полин Мелафане, огромная,
массивная, сыграла и спела удивительно тонко чувствующую натуру.
Получилось! Но если получилось в Африке, почему не может получиться в
России? И вот Александр Хван ставит русскую «Кармен». Действие
разворачивается опять же в наши дни. Милиционера Сергея покорила
девчонка-уголовница по прозвищу Кармен. Кармен Хвана тоже не цыганка, а
русоволосая русская девочка (актриса Ольга Филатова). Впрочем, удачей
эта экранизация новеллы Мериме не стала. Не хватило исполнительнице
главной роли экспрессии и страстности!
Вслед за Хваном свой вариант Кармен сделал скандальный режиссер-авангардист
Андрей Жолдак. Его постановка под названием «Кармен. Исход» вызвала
споры и многими не была принята. В сущности, Жолдак рассказывает историю
попытки стереть с образа Кармен тот самый «хрестоматийный глянец». И,
конечно, его Кармен тоже обретается в России, в Москве, где ее
возлюбленный Хосе служит, разумеется, в милиции! В постановке Жолдака
проглядывают любопытные идеи о вечной молодости классического
произведения. Его Кармен в самом начале превращается из старухи, которая
кусает тех, кто пытается справить ее юбилей, в молодую оторву с ружьем
наперевес (актриса Мария Аронова).
Оперная Кармен оказала колоссальное влияние на два типа женсих образов, которые часто
соединяются в один, - образ цыганки и образ роковой красавицы. Вернуть
Кармен ее цыганскую идентичность пытались, кстати, много раз. Когда-то в
московском цыганском теате Ромэн шла постановка по новелле Мериме -
«Кармен из Трианы». А композитор Горан Брегович, известный своими
саунд-треками к фильмам режиссера Эмира Кустурицы, даже написал
цыганскую оперу «Кармен», где использовал, конечно, музыку балканских
цыган-мусульман, очень напоминающую турецкую.
Пастернаку принадлежат знаменательные слова: «Предвестьем льгот приходит гений, и
гнетом мстит за свой уход». Это вполне применимо к опере Бизе,
родившейся из новеллы Мериме. Если написать о роковой красавице еще
возможно, аккуратно обойдя Кармен, то описать цыганку – уже нет,
невозможно, как ни верти – ни крути, а придешь все туда же – к
прекрасной Кармен! Это она – свободолюбивая Радда в горьковском «Макаре
Чудре» , это ее мы видим в характере цыганки – журналистки Стелы в
романе Е. Друца «Цыганка Стелла»...Это черты все той же Кармен
проглядывают в лесковской Грушеньке из «Очарованного
странника»...Пожалуй, только одному автору удалось несколько преодолеть
инерцию. И этот автор , конечно, Лев Толстой! Маша в «Живом трупе» -
олицетворение чистоты помыслов естественности чувств. Она в то же
время и обыкновенная девушка из цыганского хора, она просит у Протасова
денег на духи и она же – разворачивает его душу своим пением. Но самая
интересная цыганка мировой литературы – далекая родственница Кармен –
дочь русской крепостной бабы и прохожего цыгана – Катюша Маслова. От
своей далекой предшественницы она унаследовала необыкновенный взгляд
черных, чуть косящих глаз, страстность и независимость... Этнографы
много раз писали, что в ральности цыганские женщины совсем не напоминают
Кармен. Однако здесь искусство и этнография, похоже, так и не нашли
общего языка.
Кем явится Кармен в последующих интерпретациях? Можно только гадать! Ясно лишь одно – этих интерпретаций, истолкований
образа Кармен будет еще несчетное число!
Должно быть, существуют два типа гениальности. Один – когда создается нечто штучное,
невозможное к дальнейшему воспроизведению. Как толстовская Наташа
Ростова, например. И другой тип – когда созданное – напротив –
превращается в некий универсальный архетип на все времена. Это – Кармен!
http://jaschil-14hane.livejournal.com/560036.html
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija0636 | Дата: Пятница, 23.01.2015, 14:47 | Сообщение # 15 |
Группа: Модераторы
Сообщений: 117
Статус: Offline
|
КАРМЕН
КАРМЕН (фр. Carmen) — героиня новеллы П.Мериме «Кармен» (1845),
молодая испанская цыганка. Образ К. формируется в сознании читателя в
результате непростой процедуры «наложения» трех изображений героини.
Существенно, что все трое повествователей — мужчины, каждый из которых
по-своему участвует в «портретировании» К. Рассказчику-путешественнику,
озабоченному этнографическими изысканиями, К. «является» на набережной
Гвадалквивира. Юная цыганочка поражает любознательного и
добропорядочного филистера своей «странной, дикой красотой» и
экстравагантностью поведения. К. для путешественника — вполне чуждое ему
порождение чужого мира, психологический курьез, этнографическая
достопримечательность. «Приспешница дьявола» вызывает у ученого француза
интерес, смешанный с отчуждением и страхом. Экспозиция образа героини —
это ее портрет на набережной, «в свете сумрачном, струящемся от звезд»
на фоне темно-синей реки. К. словно включается в систему природных
феноменов, которым она сродни. В дальнейшем рассказчик сравнивает
цыганку то с волком, то с молодой кордовской кобылицей, то с хамелеоном.
Второй повествователь, разбойник и контрабандист Хосе Наварро, пишет
портрет героини «красками любви». Смутившая душу Хосе, заставившая его
изменить солдатской присяге, вырвавшая героя из естественной для него
среды, К. рисуется ему колдуньей, самим дьяволом, а то просто
«хорошенькой девчонкой». Но непреодолимо влекущая, преступная и
загадочная цыганка по существу чужда своему любовнику так же, как
недолго ее наблюдавшему путешественнику. Непредсказуемость героини,
видимая алогичность ее поведения, наконец, ее ворожба видятся Хосе
враждебными проявлениями цыганского образа жизни.
Третий (и самый важный) повествователь — это автор. Его голос возникает
из сложной кон-трапунктации голосов рассказчика-этнографа и Дона Хосе, а
также из прихотливых композиционных эффектов. Тем не менее, его голос
сливается с голосами двух наблюдаемых повествователей, отношения с
которыми у автора складываются «конфликтные». «Ученый» интерес
путешественника и неразумная, слепая страсть солдата «откомментированы»
всем художественным строем новеллы в романтическом ключе. Мериме создает
для героини своего рода «сцену на сцене», где персонаж подвергается
некоему образному удвоению (а в нашем случае даже «утроению»: автор —
рассказчик — Хосе). Такой прием делает образ «стереоскопичным» и в то же
время служит его дистанцированию от читателя. «Случай», «житейская
история», героиней которых оказалась К., несмотря на яркость,
рельефность ее характеристик, предстают в «легендарном» освещении,
снимающем все субъективное, единичное. Так история любви беглого солдата
и цыганки приобретает поистине античный масштаб, ничего не теряя в
психологической конкретности.
Данный в «тройной перспективе» образ К. тем не менее воспринимается как
осязаемый, живой. К.— не самая добродетельная литературная героиня. Она
жестокосердна, лукава, неверна. «Она лгала, она всегда лгала»,— жалуется
Хосе. Однако ложь К. и ее непредсказуемые выходки, мрачная затаенность,
имеют для автора (а следовательно, для читателя) совсем не тот смысл,
который придают «отрицательным» проявлениям героини ее знакомцы.
Символика образа К. связана множеством нитей с фольклорно-мифологическим
комплексом, причем не только испанским. В облике цыганки «значащим»
оказывается почти все: сочетание цветов в костюме, белая акация,
подаренная затем Хосе. Внимательный этнограф и чуткий художник, Мериме
определенно знал, что красное (красная юбка в момент первой встречи
героини с Хосе) и белое (сорочка, чулки) в сочетании наделяется
мистическим значением, связывающим кровь и смертную муку с очищением,
женское начало — с животворящей страстью. «Колдунья» и «дьяволица», К.
до сих пор рисуется воображению поэтов и художников с цветком акации,
непременным своим атрибутом. Это обстоятельство также не случайно.
Символика акации в эзотерическом предании древних египтян (вспомним, что
Мериме приводит легендарную версию о египетском происхождении цыган) и в
христианском искусстве выражает одухотво-
ренность и бессмертие. Алхимический закон «Хирам», символизируемый
акацией, гласит: «Каждый должен знать, как умереть, чтобы жить в
вечности».
Многочисленны структурные «этажи» образа К. Его праоснова, несомненно,
связана с образом колдуньи в испанском фольклоре, прежде всего, с
демоническими фигурами Ла-мии и Лилит, магически прекрасными, но
губительными для мужчин соблазнительницами. Особенно существенна в К.
тема Лилит, апокрифической первой жены Адама, находившейся с первым
человеком в неизбывном конфликте по поводу равенства на земле.
Демоническая природа К. может быть истолкована по-разному. Артистичная
героиня, постоянно меняющая облики («сущий хамелеон»), не прочь
«примерить» и личину дьявола, вызывая этим суеверный ужас Хосе. Однако,
по-видимому, демоническое начало героини — эмблема
изначально-природного, конфликтующего с поработившей Природу
христианской цивилизацией. Мстительная, разрушительная деятельность
«приспешницы дьявола» (многократно трактованная отечественной филологией
как социальный протест) осуществляется от имени безымянных, но
сущностных сил, олицетворением которых оказываются цыгане. Ложь К. в
данном семантическом комплексе — выражение ее нежелания включаться в
систему правил, предлагаемых ей отрегулированной государственной
машиной, представителем которой, между прочим, поначалу выступает
Хосе-солдат. Конфликт влюбленных, имеющий у Мериме сложную смысловую
структуру, связан с трагическим обнаружением немыслимое™ гармонии между
социумом и природой, а на более высоком уровне — с вечным антагонизмом
мужского и женского начал.
Тема любви неразлучна в новелле «Кармен» с темой смерти. Образ героини
воспринимается в контексте взаимозависимости понятий женственности,
любви и смерти, столь характерном для испанской культуры и столь
существенном для европейской философской традиции.
Хосе хоронит К. в лесу («К. несколько раз говорила мне о своем желании
быть похороненной в лесу»). В мифологиях символика леса связана с
выражением женского начала (как, впрочем, ночь и вода — образы,
сопровождающие героиню на протяжении всего рассказа о ней). Но лес — это
модель мира, неподвластного людскому закону, неподконтрольного
государству.
Таким образом, все темы К. «обставлены» архетипическими мотивами,
свидетельствующими о глубокой укорененности образа в мировой
гуманитарной традиции. Одним из следствий этого обстоятельства явилась
очень быстрая адаптация образа К. в социокультур-ном пространстве,
превращение героини Мериме в т.н. «вечный образ», сопоставимый в этом
качестве с Фаустом и Дон Жуаном. Уже в 1861 году Теофиль Готье печатает
стихотворение «Кармен», в котором цыганка предстает выражением
безграничной женской власти над миром мужчин, сколь инфернальной, столь и
естественной.
В 1874 году Ж.Бизе пишет оперу «Кармен» на либретто А.Мельяка и
Л.Галеви, признанную впоследствии одной из вершин оперного искусства.
По-видимому, именно опера Бизе является первым этапом на пути
превращения К. в транскультурный образ. Сильная, гордая, страстная К.
Бизе (меццо-сопрано) — свободная интерпретация литературного
первоисточника, достаточно далекая от героини Мери-ме, чье свободолюбие в
страсти все-таки не является ее исчерпывающей характеристикой. Коллизия
К. и Хосе приобрела в музыке Бизе теплоту и лиризм, утратив
принципиальную для писателя сущностную неразрешимость. Либреттисты оперы
изъяли из биографии К. ряд обстоятельств, снижающих образ (например,
участие в убийстве). Заслуживает упоминания любопытная литературная
реминисценция в образе оперной К.: в либретто использована песня «Старый
муж, грозный муж» из поэмы А.С.Пушкина «Цыганы» (1824), переведенная
П.Мериме в числе других произведений поэта. В К. Бизе как бы произошла
встреча героини Мериме с пушкинской Земфирой. Самые знаменитые
исполнительницы партии К. — М.П. Максакова (1923) и И.К. Архипова(1956).
К. новеллы и оперы оставила след в поэзии: цикл А.Блока «Кармен» (1914),
«Кармен» М.Цветаевой (1917). На сегодняшний день существует более
десяти киновоплощений образа К. Наиболее известные: «Кармен» Кристиана
Жака (1943) и «Кармен» К.Сауры (1983). Последний фильм создан на основе
балета-фламенко А.Гадеса.
Парадокс художественной судьбы К. заключается в том, что оперная героиня
в значительной степени заслонила образ Мериме. Между тем в сценической
истории оперы существует устойчивая тенденция «возвращения» образа к
литературному первоисточнику: спектакль В.И.Немировича-Данченко (под
названием «Карменсита и солдат», 1924), постановка В.Фельзенштейна
(1973), фильм П.Брука («Трагедия Кармен», 1984). Этой же тенденции
отчасти следует балет «Кармен-сюита» с М.М.Плисецкой в главной роли
(музыкальная транскрипция Р.К.Щедрина, хореография А.Алонсо, 1967).
Образ К., как всякий культурный символ, используется на самых разных
уровнях: высокого искусства, поп-арта и даже бытового поведения (мода на
«имидж Кармен»).
http://bobych.ru/encycl/722.html
|
| |
| |
 | | Copyright MyCorp © 2024 |  | |  |
|
