Прежде чем давать необходимые комментарии, приведём факты, на которых базируется современное литературоведение. Итак, Пушкину периода южной ссылки был всего 21 год. Своё пребывание в Молдавии он использовал для знакомства с различными сторонами местного быта, и имел контакты с представителями разных этнических групп, включая цыган. О пребывании поэта в цыганском таборе говорит не только он сам, но и его брат. Однако, основным источником считаются воспоминания знакомой Пушкина, сохранённые для истории в записи Ралли-Арборе. (Следует подчеркнуть, что пушкинистика справедливо отвергает откровенно лживые воспоминания Елизаветы Францевой.)

Известный литературовед Б.А.Трубецкой, знаток молдавского периода в творчестве Пушкина, установил, что поэт находился в таборе между 28 июля и 20 августа 1821 года. К этому выводу он пришёл, сверив даты пушкинских писем и воспоминания его знакомых. Поэт действительно на три недели исчезает из поля зрения, так что у нас нет оснований сомневаться в реальности "цыганского эпизода".

Прежде, чем процитировать статью Ралли-Арборе, напомним, что опубликована она спустя много десятилетий после описываемых событий. Тётя рассказчика была уже пожилой женщиной, когда поделилась своими воспоминаниями, поэтому нельзя безусловно доверять каждому её слову.

Итак, вот текст, которым оперируют пушкинисты:
" Однажды,- рассказывала мне тётушка Екатерина Захаровна,- твой отец собрался посетить одно из отцовских имений - Долну. Между этим имением и другим, Юрчены, в лесу находится цыганская деревня. Цыганы этой деревни принадлежали твоему отцу. Вот, помню, однажды Александр Сергеевич и поехал с твоим отцом в Долну, а оттуда они проехали лесом в Юрчены и, конечно, посетили лесных цыган. Табор этот имел старика булибашу (старосту), известного своим авторитетом среди цыган; у старика булибаши была красавица дочь. Я прекрасно помню эту девушку. Её звали Земфирой; она была высокого росту с большими чёрными глазами и вьющимися длинными косами. Одевалась Земфира по-мужски, носила цветные шаровары, баранью шапку, вышитую молдавскую рубаху и курила трубку. Была она действительно настоящая красавица, и богатое ожерелье из старых серебряных и золотых монет, окружавшее шею этой дикой красавицы, конечно, было даром не одного из её поклонников. Александр Сергеевич до того был поражён красотой цыганки, что упросил твоего отца остаться на несколько дней в Юрченах. Они пробыли там более двух недель, так что отец мой даже обеспокоился и послал узнать, не приключилось ли чего с молодыми людьми. И вот, к нашему общему удивлению, пришло из Долны известие, что отец твой и Александр Сергеевич ушли в цыганский табор, который откочевал к Варзарештам. По получении такого известия отец мой послал тотчас другого нарочного с письмом к брату Константину, и мы ждали с нетерпением ответа, который, помню, долгонько-таки запоздал. Наконец пришло письмо от брата к отцу - оно было написано по-гречески, и отец, прочитавший его, обьявил нам, что ничего особенного не случилось, но что Александр Сергеевич просто-напросто сходит с ума по цыганке Земфире. Недели через две наши молодые люди, наконец, вернулись. Брат рассказал нам, что Александр Сергеевич бросил его и настоящим-таки образом поселился в шатре булибаши. По целым дням он и Земфира бродили в стороне от табора, и брат видел их держащимися за руки и молча сидящими средь поля. Цыганка Земфира не знала по-русски, Александр Сергеевич не знал, конечно, ни слова на том цыганско-молдавском наречии, на котором говорила она, так что они оба, вероятно, объяснялись пантомимами. Если бы не ревность Пушкина, который заподозрил Земфиру в некоторой склонности к одному молодому цыгану,- говорил брат нам,- то эта идиллия затянулась бы ещё на долгое время, но ревность положила всему самый неожиданный конец. В одно раннее утро Александр Сергеевич проснулся в шатре булибаши один-одинёшенек, Земфира исчезла из табора. Оказалось, что она бежала в Варзарешты, куда помчался за ней Пушкин, однако её там не оказалось, благодаря, конечно, цыганам, которые предупредили её. Так-то окончилась шалость Пушкина... Отец твой писал Пушкину в Одессу про дальнейшую судьбу его героини: дело в том, что Земфиру зарезал её возлюбленный цыган, и бедная его героиня действительно трагически покончила свою короткую жизнь."(1)

Историк Б.А.Трубецкой считает эту информацию "вполне правдоподобными фактами". Нам такие выводы кажутся преждевременными. Однако, прежде, чем указывать на неправдоподобие ряда деталей, отметим то, что представляется реальным.-=========ПОЛНОЯ СТАТЬЯ      http://pushkin.md/articles/assets/gypsymith.html