Эмир Кустурица– это человек-легенда. За свою долгую карьеру этот выдающийся югославский мастер сумел добиться популярности и славы в самых разных отраслях и преуспеть в самых разнообразных начинаниях. В начале он прославился как режиссер и сценарист, однако впоследствии проявил себя еще и как талантливого музыканта. Многогранный талант и многолетнее служение искусству сделали Эмира Кустурицу подлинным символом балканского кинематографа. Его имя известно во всех уголках планеты,

В конце восьмидесятых годов Эмир Кустурица впервые появился на музыкальной сцене, став одним из участников югославской группы «Zabranjeno pušenje» («Курение запрещено»), которая несколько месяцев спустя исчезла со сцены. В начале девяностых годов Эмир Кустурица по приглашению Милоша Формана переехал в США, где очень скоро взялся за создание англоязычной ленты «Аризонская мечта». Странноватая картина с молодым Джонни Деппом в главной роли не вызвала восторга ни у зрителей, ни у кинокритиков, однако, несмотря на это, все же принесла своему создателю Серебряного медведя Берлинского кинофестиваля.

В 1988 году вышел фильм "Время цыган" ("Дом для повешения", Dom za vešanje) — этнографическая фреска о жизни современных цыган на Балканах. Картина завоевала премию Каннского кинофестиваля.
Кустурица так сильно любит кино, что снимать собственные фильмы ему мало: он вставляет в них эпизоды из чужих. Герой из «Времени цыган» изображает Брюса Ли и Чарли Чаплина (последним Кустурица восхищается особенно). Винсент Галло из «Аризонской мечты» копирует сцену из «Севера через северо-запад» с Кэри Грантом и диалог Роберта Де Ниро в «Бешеном быке». Ну, и как забыть бессмертную цитату из «Касабланки», которая стала символом еще и «Черной кошки, белого кота»: «Это может быть начало прекрасной дружбы»…

Новым обращением режиссера к теме цыган в современном мире стала его фарсовая комедия "Черная кошка, белый кот" (Black Cat, White Cat), снятая в 1998 году. Картина стала фаворитом Венецианского кинофестиваля...из сети

* Музыкой Горана Бреговича из фильма «Время цыган» каждый год открывается официальная программа Каннского кинофестиваля.
* Телеверсия имеет хронометраж 270 минут.
Как и получивший «Золотую пальмовую ветвь» в Канне фильм «Отец в командировке», картина «Дом для повешения» (оригинальное название всё-таки точнее международного, ассоциативно напоминая пословицу «в доме повешенного не говорят о верёвке») была создана молодым балканским гением Эмиром Кустурицей по сценарию 50-летнего Гордана Михича, который старше его на 16 лет. Она тоже удостоилась премии в Канне — на этот раз за режиссуру. И Кустурица ещё раз доказал, что он — подлинный мастер кинематографического письма, воздействующий своими красочными визуальными фантазиями и снами наяву, настоящий лирик, который сохраняет в себе восхищение человеческими чувствами и красотой мира вне зависимости, более того — вопреки драматической, жестокой, подчас ужасающе абсурдной действительности.
Внешний сюжет «Дома для повешения» как бы размыт, проглядывает сквозь туман, через прихотливые видения, экстравагантные аттракционы, но, в принципе, не сложен. Подросток Перхан (в его роли — уже снимавшийся в «Отце в командировке» юный Давор Дуймович, который, увы, позднее покончит с собой) живёт вместе с сестрой Дацей после смерти матери у своей бабушки — немножко колдуньи, немножко волшебницы. Он хочет отвезти больную девочку в больницу в Любляну, и в этом вызывается помочь Ахмед, авантюрист и проходимец, который вернулся из Италии разбогатевшим. Оказавшись в его бродячей труппе, Перхан узнаёт о том, что Ахмед занят эксплуатацией вывезенных из Югославии детей на воровстве и попрошайничестве, а также склонен к сутенёрству и сводничеству. Перхан тоже сколачивает состояние, а вернувшись в деревню, женится на возлюбленной Азре, которая вскоре умирает при родах. Желая отомстить подлому Ахмеду, так и не поместившему Дацу в больницу, Перхан гибнет сам от рук новой жены Ахмеда.
Эмир Кустурица превращает эту историю не просто в народную, «цыганскую драму», а в своего рода мифологическое сказание, метафизическую притчу, балансируя на грани между вымыслом и реальностью, мечтой и действительностью, бытовым и ирреальным миром, жизнью и смертью, проявляя себя как поэт и философ, воспаряющий от грязи и пороков к грёзам о некоем горнем крае. Критики вовсе не случайно вспомнили югославскую кинематографическую традицию (очевиднее родство с фильмом «Скупщики перьев» / «Я видел даже счастливых цыган» Александра Петровича, опосредованнее влияние лент Душана Макавеева, у которого, кстати, снимался Бора Тодорович, сыгравший роль Ахмеда), а также стиль «фантастического реализма» Габриэля Гарсии Маркеса. Сам режиссёр упоминал о несомненном влиянии искусства Андрея Тарковского, хотя после первых собственных работ заслужил право на «кино Кустурицы», которое включает в себя трагикомичность видения, высокую поэзию и изобразительную мощь.
Он немножко лукавил в интервью, заявляя о незначимости цыганского происхождения героев «Дома для повешения». Без своеобычности цыганского менталитета, карнавально-таборного восприятия жизни, иррационального вожделения свободы, которая порой превращается в свою противоположность, вещая байка Эмира Кустурицы прозвучала бы явно иначе — не так празднично-трагично и бесхитростно-пророчески. Ведь в гадании цыганки вульгарное и нахальное — лишь невольное прикрытие, маска для неизбежного и неотвратимого предсказания судьбы. То, что кажется смешным и глупо придуманным, затем неожиданно сбывается с более печальными последствиями. Снимая в течение 1987—88 годов свою картину, Кустурица по-цыгански сумел предугадать подлинно трагический исход для родной страны, в которой «дружная семья югославских народов» оказалась подобна племени бродячих цыган, пытающихся нелегально перебраться через итальянскую границу, чтобы промышлять на пропитание перед роскошным, величественно прекрасным миланским собором. А отчий край вдруг стал всеобщим «домом для повешения».
К чести постановщика, его фильмы не кажутся ни политически и социально ангажированными, ни заумно занудными, ни лжемессианскими. Художник творит раскованно, словно импровизационно, облекая сложные и тревожащие проблемы жизни и Бытия, истории и Вечности в волшебный стиль свободного поэтического сказа, наполненный многоцветьем такого разного, всё время меняющегося мира, пряным, подчас пикантным юмором, жестоким, именно цыганским мелодраматизмом любви и смерти в судьбах героев. Эмир Кустурица обладает даром ненавязчивого, но затейливого сопряжения «низкого» и «высокого», причудливого смешения жанров и манер, создания своеобразного «сновиденческого реализма», в котором вечные истины предстают в форме мгновенных прозрений, ярких, впечатляющих образов, народно-площадных фантазий.