|
СТИХИ-ПРОЗА!!! КОМУ ИНТЕРЕСТНО И ЛЮБИТЕЛЯМ- МИЛОСТИ ПРОСИМ!
| |
| murrshako-rom | Дата: Пятница, 24.08.2007, 20:03 | Сообщение # 1 |
 Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 1358
Статус: Offline
| -ВСЯКАЯ ЖЕНЧИНА ЭТО--- ЗЛО----НО ДВАЖДЫ БЫВАЕТ ПРЕКРАСТНОЙ!!!------ЛИБО В ПОСТЕЛИ!!!ЛИБО НА СМЕРТНОМ ОДРЕ!!!!!  .. ... 
Художественная литература не обошла вниманием тему цыганской музыки. Среди тех, кто писал о хорах XIX века, мы видим такие имена, как Лев Толстой, Николай Лесков и Александр Куприн. Оставили свои впечатления и талантливые русские поэты. Впрочем, и в наше время появляются исторические романы, посвящённые жизни цыганских хоров. Мы познакомим вас с этими произведениями, ибо благодаря им можно почувствовать атмосферу эпохи. Но мы не будем ограничиваться кругом российских авторов. Цыганская песня и танец предстают и на страницах зарубежной литературы. Итак, наша коллекция текстов ждёт своих читателей.
Унивар сар андо суно
Дыкхав, фулын дрома.
Пэ кол дрома сар лулудя,
Пэ вурдоня лэ щявора.
Май-бут нангэ, сар урадэ,
Траин, сар чирикля.
Ви тэ пхаро сас по ило,
Гаравнас лэ асва.
Сар о пусато э балвал,
Шюдас лэ пэ са пхув.
Кай чи сыкадёнас лэ ром,
Пэ лэн дыкхэн, сар рув.
Фирияс Дэл лэнго шэро,
Чи дэлас тэ мэрэн.
Андэ гава драбарнас вон,
Парувнас э грастэн.
Кана ратярнас, кэрнас яг,
Кон сас кхино, по шэранд пэрлас.
Тэрно шёнуто машкар черг`ая
Пэ лэн холятар мэрлас.
Кэ чи э рат най паша лэн,
Э тэрнимата кхэлнас.
Кэ соро рат дилабэлас щяво,
Ла щяко ило мэрлас.
мое кредо по жизни--ты лучше голодай чем что попало есть и лучше будь один чем вместе с кем попало!!но все таки я надеюсь что найду свою вторую половинку а может и она меня!!
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Четверг, 18.02.2010, 16:08 | Сообщение # 56 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| ЛУКРЕЦИЯ АЛЬБА (В СОАВТОРСТВЕ С АНАСТАСИЕЙ БЛАГОВИДОВОЙ)
ОВАЛЬНАЯ ДЕВОЧКА
–А что такое «истинное Я»?– прервала его Вероника…
Похоже, мужчина удивился тому, что его прерывают,
но ответил:
–Это то, чем вы являетесь, а не то, что с вами сделали.
(Пауло Коэльо, Вероника решает умереть.)
Всем овальным девочкам и мальчикам посвящается.
–Подумать только – овальный ребенок! Несчастная мать!..
–Вы уже знаете?
–Про что? Про овальную девочку? Но послушайте: это невероятно! Ведь ее родители… Вы маму видели? Просто красавица! Высокий равнобедренный треугольничек, а папа, кажется, из потомственных квадратов…
–Но это же ни о чем не говорит: кто может поручиться, что у них в роду… Подобные патологии обычно бывают наследственными.
–А что говорит главврач?..
Известие о появлении на свет овальной девочки молниеносно распространилось по родовспомогательному учреждению. Ординаторская напоминала растревоженный улей.
–Так что же теперь?
–Неужели – операция?! Растяжка?!
–Тише, коллеги! – внезапно прогремел бас рослого прямоугольного главврача. – Ни о какой растяжке речь не идет! Посмотрим, что скажет профессор Мы уже связались с Институтом акушерской патологии…
Собравшийся в ординаторской медперсонал со всех сторон обступила главврача. Неуклюжие, приземистые квадраты, шкафообразные прямоугольники и широкозадые акушерки-трапеции, – все жаждали услышать подробности. Вдоль образовавшейся стены беспокойно сновала изящная медсестричка-ромбик, безуспешно пытаясь раздвинуть локотками могучие спины многоугольных коллег. У главврача, тем временем, вспотели очки, и он лишь беспомощно отбивался от любопытных.
***
В историю с овальной девочкой нужно сразу же внести некоторую ясность: ни среди ее предков, ни среди ближайших родственников ничего подобного места не имело. Малышка родилась такой сама по себе, не считаясь с законами наследственности и вопреки научным объяснениям сего феномена. Впрочем, рождение округлых детей вовсе не было новостью для медицины, и шокировало это лишь поначалу. Как показывала практика, со временем такие дети все равно вытягивались в разные стороны, приобретая обычную многоугольную форму и к моменту окончания школы уже, как правило, ничем не отличались от нормы. Обучение и воспитание, сопровождавшиеся более или менее ощутимыми растяжками со стороны детского и педагогического коллектива вкупе со стараниями родителей, быстро и надежно излечивали это нелепое отклонение. В результате не предусмотренные природой и обществом овалы и круги становились всё теми же прямоугольниками, квадратами, треугольниками, трапециями и ромбами – либо неправильными четырехугольниками. Случалось, правда, что у менее выносливых индивидуумов растяжки вызывали разрывы, но, абсолютно безвредные для здоровья, они всего лишь формировали зигзаги, существование которых никак не вступало в противоречие с многоугольным обществом. Лишь в самых запущенных случаях нестандартные конфигурации трансформировались в пяти-, шести-, восьми- и даже десяти-двенадцатиугольники, на каждом шагу заявляя о своем округлом происхождении. Если же общество не справлялось с возложенной на него задачей, на помощь приходила всё та же медицина с целым набором хирургических инструментов и лекарственных средств, перед которыми не устояло еще ни одно овальное сознание. Так что профессор из Института акушерской патологии вряд ли сообщил бы что-то новое, и вызвали его, главным образом, для порядка: потому что того требовала инструкция.
Приглашенным профессором оказался седенький старичок-параллелограмм с остатками былой прямоугольности. Прихрамывая, заваливаясь на бок и опираясь на тросточку-высоту, он проследовал в палату усиленной терапии, где находились мать и ребенок. Осмотрев овальную девочку, профессор настрочил в натальной карте раздраженно-неразборчивым почерком несколько стандартно-медицинских фраз и прописал новорожденному младенцу (потому что должен же врач что-то выписать!) некий препарат.
Через две недели треугольную маму с овальной дочкой отпустили домой, и вскоре все забыли об этом странном и печальном происшествии.
***
Молодая мать прочитала аннотацию к препарату, который рекомендовал профессор, и ужаснулась: препарат применялся в неврологической, психиатрической и наркологической практике у взрослых! Тем не менее женщина отважилась дать лекарство своей овальной малютке, так как с детства усвоила: назначения врача нужно беспрекословно выполнять. Она истолкла в ложечке маленькую желтую таблетку, разбавила порошок водой и, приправив сахаром, влила всё это в беззубый ротик, мгновенно раскрывшийся, как только нос девочки оказался зажатым. Возмущенная малышка яростно выплюнула гадость маме на халат. На следующий день Овальную Девочку навестила патронажная сестра довольно редкой (мать сразу же это отметила) формы: в ней легко угадывался зигзаг. Выслушав сомнения родителей относительно безопасности прописанного препарата, сестра посоветовала выкинуть его к черту и не калечить ребенка. Она производила впечатление особы толковой, знающей свое дело и с большим опытом работы; а опыт опять-таки подсказывал, что со временем всё должно встать на свои места. Общество, семья и школа будут всячески этому способствовать.
***
Уже спустя месяц многоугольные родители настолько привыкли к необычной форме своей дочери, что не могли теперь даже представить ее себе иной. Девочка росла удивительной. «Ты не находишь, что в нашей малышке есть что-то особенное?» – восторженно повторяла треугольная мама, обращаясь к своему прямоугольному супругу, и тот всякий раз с удовольствием выражал свое согласие.
Овальную Девочку с ранних лет стали обучать иностранному языку и музыке, читали ей книжки, водили в театр и усиленно ее развивали. Всё было бы чудесно, если бы впереди не маячила школа…
Прошло несколько лет, и вот наступила та самая осень, когда, выражаясь языком прессы, тысячи мальчишек и девчонок должны были сесть за школьные парты. По лестнице уже ходили серьезные геометрические фигуры со списками детей школьного возраста и звонили в квартиры, чтобы выявить в многоэтажном доме тех, кто по каким-то причинам оказался не охвачен всеобучем. Причины эти подлежали глубокому и всестороннему анализу, а несознательные и нетипичные семьи предполагалось изучать на заседаниях соответствующей комиссии. Родители Овальной Девочки побеспокоились обо всем заранее и определили дочь в одну из ближайших школ, которую склонный к сарказму отец тут же окрестил «Страной Дураков». Так что недоверчиво-подозрительный взгляд суровой четырехугольной дамы мгновенно разлетелся о прочную стену их невинно-респектабельной и законопослушной невозмутимости.
***
Осознание того, что их дочь «не такая, как все», внушало родителям гордость. Они наивно приписывали это воспитанию и развитию: всё вложенное в девочку должно было возвысить ее над общей серой массой. Где-то в глубине души Овальная Девочка и сама чувствовала свою непохожесть на других, что было связано не столько с тем, что в нее «вкладывали», сколько с ее врожденной овальностью. Одноклассники, по-видимому, тоже это быстро поняли, потому что на бедняжку то и дело обрушивался один и тот же вопрос: «Ты что – особенная?..»
Разумеется, быть «особенной» среди равных, выделяться из коллектива нехорошо, невоспитанно, нескромно и невежливо – Девочка понимала это, – но при всем желании не могла быть другой, иной, чем она есть. Она просто не знала, что нужно сделать для того, чтобы стать «как все», а ее неумелые попытки походить на остальных лишь вызывали озадаченное переглядывание и оглушительное прысканье.
Одноклассники дали Девочке обидное прозвище «Дыня». «Ну почему обязательно «Дыня»? – недоумевала Девочка. – Разве нет более эстетичных и одухотворенных предметов овальной формы?» В ответ ей с оскорбительным гоготом предложили целый перечень других бахчевых и овощных культур – от огурца до тыквы.
Первое время Девочка пыталась защищаться: била наотмашь своих обидчиков по физиономии, обозвала Пирамидой «мисс класса» – длинноногий равнобедренный треугольничек; интеллектуальный потенциал школы – квадратного очкарика-отличника – наградила прозвищем «Ящик», а прямоугольного верзилу-второгодника нарекла Холодильником. Но не тут-то было: реакция класса на ее выпады оказалась прямо противоположной ожиданиям. Мисс Пирамида была до того польщена, что на следующий день явилась в класс вся обвешенная золотыми украшениями и провозгласила, что она не простая пирамида, а Пирамида Хеопса, потому что у них дома столько же золота, брюликов и прочих шикарных вещей, сколько нашли в вышеназванном сооружении. Отличник-очкарик интеллигентно сообщил, что он, собственно, не Ящик, а Сейф, потому что все свои знания он держит при себе и не то что не даст никому списать, но даже не потрудится объяснить непонятное, потому что он должен во что бы то ни стало победить в городской олимпиаде по математике, и ему не нужны конкуренты. А верзила-второгодник всё допытывался у Девочки, какую марку холодильника она имеет в виду и по какой цене. «Учти, – пригрозил он, – если какой-нибудь допотопный, из комиссионки, – получишь!..» Девочка со злостью ответила, что больше всего он похож на холодный шкаф довоенных времен, так же примитивно задуман и устроен, и, отвернувшись, начала повторять непонятный, оторванный от практической жизни урок; а «холодный шкаф», забыв о своей угрозе, так и остался стоять, подняв квадратный кулак и раскрыв рот, похожий на кормушку для птиц.
Тем временем, Девочка махнула на бестолковый класс рукой, перестала раздавать мальчишкам пощечины и замкнулась в себе, а на «Дыню» не отзывалась. Пощечины, рассуждала она, предназначаются для представителей более высоких каст, а растрачивать их на этих тупых и бесчувственных плебеев – все равно, что метать бисер перед свиньями.
С учителями тоже приходилось вырабатывать наиболее приемлемую манеру общения. В ее возрасте трудно бывает не перейти ту зыбкую грань, за которой заканчивается защита собственного мнения и начинается неуклюжее подростковое хамство. Но хамить Овальная Девочка не решалась, а для того, чтобы сформулировать достойный и сдержанно-корректный ответ, у нее пока еще не хватало ни сообразительности, ни опыта, ни словарного запаса. Вернее, запас-то был, но – внутри, в уме, а вот на языке… Наша Овальная Девочка, к сожалению, была не из тех, о ком говорят: хорошо подвешен язык. Единственное, к чему смогла приучить себя Девочка, – это не горячиться и… молчать, когда внутри всё кипит от возмущения и отчаяния. Молчать, устремив куда-то в сторону взгляд, полный снисходительного равнодушия. Многие учителя сочли Девочку наглой. Наподобие того, как в психиатрии любое неясное проявление душевного псевдорасстройства автоматически подводится под универсальный и удобный диагноз «шизофрения», так же и в школе – ученика, с которым непонятно как обращаться по причине его нетипичных реакций на поступающие из социума раздражители, легче всего объявить наглецом. Но наглец наглецу рознь, и открытое хамство в стенах школы всегда предпочтительнее, чем наглая и самодостаточная замкнутость в себе – непробиваемая и молчаливая…
Отношения с одноклассниками и большинством учителей оставляли желать лучшего, в общении с родителями нарастало отчуждение и непонимание. Девочке оставались лишь фантазии. Воображение рисовало ей некую идеальную страну или планету, где чувствовал бы себя уютно человек любой формы: хоть многоугольной, хоть овальной, хоть еще какой. Там никто бы не стал угрожать непохожей на других личности психиатрическими клиниками, насильственными растяжками и спецПТУ, где «трудные» вмиг бы ее растянули и обломали. И никто бы не стал чинить препятствия для достижения цели, – а цель к тому времени у Девочки уже появилась. Не один раз задаваясь вопросом: кто я? – Овальная Девочка серьезно заинтересовалась психологией, но всевозможные учебники по этому предмету выдавали одно и то же: ощущение, восприятие, воображение, – и ничего из того, что она хотела бы узнать… В той стране должно было быть все иначе: каждый школьный предмет, каждая тема имели бы практическое применение, а на каждый поставленный вопрос находился бы конкретный ответ…
Вымышленный мир всегда хочется сделать правдоподобным, приблизить его к реальности, чтобы иметь надежду на то, что все это не такой уж и вымысел и где-то да существует на самом деле; а разве может спокойно существовать в окружении многоугольных государств страна, привечающая нестандартных людей? Рано или поздно ее попытались бы завоевать и установить там свои многоугольные порядки. Девочка решила, что, как и любая нормальная держава, ее овальная страна должна быть кровно заинтересована в увеличении своего народонаселения, и прежде всего – за счет овальных людей, отторгнутых соотечественниками. «Ведь не одна же я такая на свете», – размышляла Девочка и представляла, как в чудесную страну эмигрируют все те, кто пришелся не ко двору в собственном государстве. А здесь их охотно принимали, обучали и формировали из них интеллектуально-творческую элиту, которая затем работала на благо приютившей их стране и при помощи своего духовного потенциала создавала для нее такую мощную защиту, что ни одно многоугольное правительство не осмеливалось вторгаться в ее пределы и насаждать там свою многоугольность… Окажись Девочка в стране, подобной той, которую создала ее фантазия, она дала бы по носу тупым одноклассникам, расквиталась бы с недалекими, трусливыми и бессердечными учителями, а своим родителям доказала бы, на что она в действительности способна: ведь маму и папу все меньше и меньше умиляла непохожесть их дочери на других, тогда как тревога за ее будущее возрастала с каждым днем…
(Продолжение следует)
Будьте благословенны! Лукреция Альба
Сообщение отредактировал Lucrecija - Четверг, 18.02.2010, 16:16 |
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Четверг, 18.02.2010, 16:08 | Сообщение # 57 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| ***
Мама Овальной Девочки сидела в кабинете директора и нервно теребила носовой платочек.
–Я вас понимаю, – говорила директриса тем усталым, печально-певучим, сдавленным полушепотом, каким обычно по радио стонут библиотечные и музейные тетушки, жалуясь на недостаточное финансирование, невнимание со стороны правительства, бедственное состояние фондов и вопиющее бескультурье посетителей. – Я очень хорошо вас понимаю. Педагоги сейчас кажутся вам кровожадными тиграми, огнедышащими драконами, которые готовы проглотить вашего ребенка. Но я хочу, чтобы и вы поняли: вся ответственность за то, что происходит с вашей дочерью, полностью лежит на вас и только на вас!
–А что происходит с моей дочерью?! – встрепенулась мать. – У нее двойки? Она дерзит учителям, хулиганит, курит? Ее видели в дурной компании? Если вся проблема в ее… нестандартности, то объясните, чем она мешает школе и лично вам?
–Она мешает самой себе, – вздохнула директор, словно бы не замечая той горячности, если не сказать агрессивности, с какой мать кинулась на защиту своего ребенка. – И если бы вы прислушались к мнению профессионала и вовремя приняли меры, проблема давно была бы исчерпана. Но вы, вместо того, чтобы действовать сообща со школой, лелеяли, пестовали, культивировали в девочке овальность – и вот результат: считайте, что путь в десятый класс и тем более в институт ей закрыт.
–Но послушайте! Сейчас ведь другие времена! Студентами становятся люди в инвалидных колясках, сиамские юдизнецы… даже заключенные!..
–…но не ИНОПЛАНЕТЯНЕ! – сурово перебила директриса. – Да, в сложившейся системе представлений ваша дочь – инопланетянка, с которой пока еще нянчится школа, но которую общество будет отторгать независимо от ее прочих достоинств: до «Заповедника гоблинов», где всякие питекантропы и студенистые массы на колесиках защищают диссертации, нам пока еще очень далеко. Единственное на что она может рассчитывать – это третьеразрядное ПТУ с весьма специфическим контингентом и большие сложности с последующим трудоустройством: сами понимаете – в условиях рынка каждый руководитель заботится о лице фирмы. В некоторых странах, например, ни одна корпорация не рискнет принять на работу даже калеку – будь он гений, а не то что… простите, овального человека.
–Так что же нам делать? – взмолилась мать. – Девочке нужно учиться, получить специальность – она серьезно увлекается психологией. Ведь если дело только в этом…
«Вот ты и попалась!» – обрадованно подумала директриса и моментально сменила тон.
–Ну, если вам позволяют средства, – язвительно проговорила она, хотя прекрасно представляла себе материальное положение семьи, – можете нанять для своей дочери персональных гувернеров, учителей по всем предметам и так далее… Но я бы на вашем месте все же обратилась к специалистам. Времени у вас осталось совсем мало: год с небольшим, но за этот год можно справиться даже с такой запущенной ситуацией, как у вас. Врач назначит вам нейролептики нового поколения, которые полностью перестраивают нервную систему, а вслед за этим уже будет меняться и вся конфигурация: из овала начнет формироваться идеально правильный ромб, и никому даже в голову не придет заподозрить, что когда-то с девочкой было что-то не так. Ведь согласитесь: это куда безопаснее и безболезненнее, чем, скажем, пластическая хирургия с искусственной растяжкой?..
Мать вышла из школы шокированная и потрясенная: хотя за семь лет им с мужем изрядно потрепали нервы, она никак не могла привыкнуть к такому стилю общения. Немного оправившись от стресса, женщина впала в отчаяние. Нейролептики! Перестройка нервной системы! Искусственная растяжка! Ромб вместо овала! Да, действительно, ее девочка изменится, станет такой, как все: самым обычным многоугольным человечком, – но то будет уже не она! Это будет совсем другой человек, а ее дорогая Овальная Девочка исчезнет!!!
«Боже! Ну почему мы не крестьяне в каком-нибудь малограмотном и неразвитом аграрном государстве! Там на всю страну несколько школ, которые посещает аристократия, а большая часть населения раз и навсегда избавлена от любых контактов с народным образованием! Ведь именно в школе и вскрываются многие отклонения, которые бывают совершенно незаметны в быту: сколько детей из нормальных, благополучных семей, оказываясь в школе, пополняют ряды трудных, нестандартных и неуправляемых!..»
Овальная Девочка, хоть и чувствовала себя не слишком уютно в этом мире, все же не могла и предположить, какие страсти бушуют вокруг ее овальности и какие тучи уже начали сгущаться над ее головой. Она, возможно, была бы и рада пройти курс лечения нейролептиками, пожалуй, согласилась бы даже лечь под нож хирурга, лишь бы стать такой, как все, и «занять свою нишу»: в тринадцать лет человек часто еще не может осознать всю ценность собственной уникальности и неповторимости.
Но сегодня Овальная Девочка была озабочена другим. Вот уже второй день она разыскивала по музыкальным магазинам пусть даже самый плохонький альбом своей любимой группы «Эллипс бразерс». Если бы в классе узнали, что она слушает такую музыку, ее подняли бы на смех: у них не принято было носить и слушать то, что немодно – устарело или же, наоборот, еще не вошло в моду; и в этом отношении школа, в которой училась наша девочка, мало чем отличалась от других школ и сообществ, ибо и здесь, и там во всем приветствовались стандарт и одинаковость: одинаковый стиль одежды, одинаковые вкусы, одинаковые интересы, мысли и, в конечном счете, одинаковое, стандартное сознание. Тем, кто отваживался «выпадать» из этого стандарта, приходилось несладко. В лучшем случае, «выпадавшего» считали странным, не таким как все, но в конце концов оставляли в покое, наедине с его индивидуальностью. В большинстве же случаев над ним хихикали и смеялись в открытую, подвергали обструкции, преследовали и травили; а в наиболее суровых коллективах могли избить; причем избить жестоко: ногами, всем классом, по самым уязвимым местам, а там, где контингент побогаче, поциничнее и поизощреннее – часто еще и с фиксацией на видеокамеру. В случае с овальной девочкой дело, к счастью, ограничивалось банальной травлей, а усугублять ситуацию, заявляя лишний раз классу о своих необычных пристрастиях было бы, мягко говоря, не совсем разумно…
«Эллипс бразерс» не были известны в стране. Возможно, они не были популярны и у себя на родине: Овальная Девочка случайно поймала их на какой-то периферийной, полузаглушаемой волне, записать на магнитофон с которой не представлялось возможным. Группа эта исполняла потрясающие мелодии – какой-то удивительный синтез интеллектуальной, медитативной и этнической музыки, – одним словом, нечто такое, что недоступно восприятию многоугольного сознания. Музыка эта, должно быть, относилась к тому независимому и полумаргинальному направлению, музыканты которого намеренно выступают редко и перед малыми аудиториями, намеренно выпускают свои альбомы ничтожно малыми тиражами, противопоставляя себя, таким образом, официальному шоу-бизнесу – и, следовательно, добровольно остаются где-то на обочине музыкального мира. Что же: на то они и «независимые»; но Овальная Девочка и понятия об этом не имела, а потому наивно решила съездить в центральный фирменный магазин: уж там-то диски с «Эллипс бразерс» должны продаваться непременно!
Место было незнакомое. Для того, чтобы выйти к магазину, пришлось идти через квартал, в котором располагались посольства иностранных государств. Пробираясь по безлюдному переулку, сплошь застроенному двух- и трехэтажными особняками с национальными флагами, Девочка вдруг обратила внимание на здание необычной архитектуры. И действительно: было на той стороне чему привлечь взгляд. Строение из желтовато-бурого кирпича с серыми и темно-красными вкраплениями было идеально овальной формы. Отворились ворота, и в переулок вышел совершенно овальный человек: это был чрезвычайный и уполномоченный посол республики Оваллэнд. Первая половина дня у него выдалась напряженной: важное, но невероятно нудное заседание, одна официальная и две неофициальных встречи, да еще неприятный звонок от пресс-атташе, который стал участником ДТП, – и это всё с восьми утра, в страшной духоте и при абсолютно пустом желудке! И вот наконец-то перерыв. При посольстве имелся роскошный ресторан с уютным полутемным безалкогольным баром, но овальному человеку настолько осточертели посольские физиономии, что он решил посидеть в одиночестве где-нибудь неподалеку в кафе, уже давно облюбованном представителями оваллэндской дипломатии. Овальная Девочка оказалась на другой стороне в тот самый момент, когда посол выходил из ворот.
При виде овального человека «Эллипс бразерс» начисто выветрились у Девочки из головы.
–Подождите! Постойте! – неожиданно для самой себя выкрикнула Девочка и кинулась прямо к воротам посольства.
Посол остановился, с удивлением и доброжелательным любопытством разглядывая юную незнакомку.
–Оу? Мисс? – спросил он с небольшим акцентом; но, так как губы он тоже складывал овально, вместо «оу» у него получилось что-то вроде «эу». – У маленькой мисс проблема?
Маленькая мисс заблудилась? – овальный посол никак не мог вспомнить, у кого из посольских работников могла быть такая дочь, – значит, юная туристка из Оваллэнда отстала от группы, потерялась в незнакомом городе, но сумела разыскать оваллэндское посольство… Но позвольте: почему она тогда говорит на здешнем языке?.. И все же посол повторил вопрос:
–Мисс потерялась?
–Нет… То есть… да, – смутилась Девочка, а потом вдруг решительно кивнула:
– Да: я, наверно, все-таки потерялась!..
***
…Уютное полутемное помещение кафе, приглушенная нездешняя музыка, округлые столики, кресла, даже посуда какая-то особенная: без этих агрессивных углов и выступов, из которых вечно все проливается. Ароматный чай и удивительно вкусные маленькие пирожные эллипсообразной формы… Сотрудники посольства давно уже, видно, установили здесь собственные порядки, так что даже обслуживающий персонал при свете пузатых фонариков смотрелся не слишком угловатым.
Вначале беседа шла в естественном и традиционном направлении: посол расспрашивал свою маленькую гостью о родителях, о школе, об интересах, но незаметно для себя Девочка поведала официальному представителю республики о проблемах, которые не только ни с кем не обсуждала, но даже еще не успела как следует осознать некоторые из них. Она рассказывала о том, как скучно и неинтересно ей в школе, о сложностях в отношении с учителями, о неприятии одноклассников, о непонимании со стороны родителей; о своем увлечении музыкой группы «Эллипс бразерс», о которой здесь даже не слышали; наконец, том, что она мечтает поступить в университет и изучать психологию, но из того, чему учат на уроках, она не может почерпнуть ничего полезного для своей будущей специальности, а некоторые учителя постоянно предупреждают ее, что сделают всё, чтобы дорога в вуз была ей закрыта навсегда…
–Но это еще полбеды. У меня в общем-то неплохие оценки, и к тому времени, когда я закончу школу, наверное, отменят характеристики. Я боюсь другого: что даже в университете мне придется иметь дело с теми же самыми многоугольными преподавателями, многоугольными однокурсниками, учиться по той же самой многоугольной программе, и время пройдет впустую: я так ничему и не научусь из того, что хотела бы знать…
Посол призадумался, сосредоточенно помешивая ложечкой кофе.
–А как ты смотришь на то, чтобы завершить образование у нас в Оваллэнде? – спросил он внезапно. – Вернее, не завершить, а продолжить. Я не хуже тебя понимаю, что здесь у тебя нет особых перспектив. Пока, во всяком случае. Пройдет еще немало времени, прежде чем многоугольники поймут, что кроме них существуют еще и другие цивилизации: овальные, аморфные, невидимые, наконец. Мы, овальные люди, тоже до поры до времени жили в своем мире, пока не поняли, что мы не одни на свете и что мы не просто коренной народ Оваллэнда: овальность – это тип сознания, который встречается повсюду, а сам Оваллэнд – всего лишь маленький овальный островок среди многочисленных многоугольных цивилизаций. Поэтому наши современные школы имеют некоторую особенность: наших детей с раннего возраста учат жить не только в своем овальном мире, но и среди чуждого окружения. Конечно, большинство оваллэндцев так никогда и не покидает пределов страны, но в современном обществе, когда расширяются международные контакты, уметь ладить с представителями другой цивилизации так же важно, как и владеть их языком. Если ты получишь образование у нас, то не только научишься находить общий язык с враждебным тебе миром, но и поможешь себе подобным.
Девочка была озадачена. С одной стороны, она, безусловно, понимала, что ей не просто делают заманчивое предложение: ее спасают; и, если она не единственная Овальная Девочка, затерявшаяся среди многоугольного народа, то из всех этих девочек и мальчиков она оказалась избранной: ведь не каждому судьба предоставляет встречу с овальным послом! Более того: из слов высокопоставленного оваллэндца Девочка сделала вывод, что на нее возложена вполне конкретная миссия: спасти своих овальных собратьев, которым выпало родиться здесь, а не там, где положено – в Оваллэнде… Вместе с тем, несмотря на свою отрешенность от внешнего мира, Девочка была все же человеком своего времени и прекрасно знала, что деловым миром управляют деньги, за все нужно платить и ни о каком бескорыстии тут не может быть и речи; а знаменитую пословицу о бесплатном сыре, который, как известно, может быть только в мышеловке, Девочка усвоила очень давно: родители, которые по мере приобретения пресловутого жизненного опыта стали не слишком доверчивыми людьми, внушали ей это с раннего детства. Или этот посол воображает, что ее семья располагает достаточными средствами, чтобы так, запросто, отправить ее учиться за границу?.. Девочка приняла самый серьезный вид и повела дальнейший разговор в сугубо деловом ключе.
–Все это замечательно, – сказала она как можно тверже, хотя ложечка в ее руке, нервно ковырявшая пирожное, выдавала волнение. – Но давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Хорошее образование, особенно за границей, не может быть ни дешевым, ни тем более бесплатным, правда? – Посол кивнул. – Мои родители, как вы, наверно, догадываетесь, не могут оплатить ни мое обучение, ни проживание в Оваллэнде. – Посол снова подтвердил эту мысль кивком. – Это значит, что все расходы, связанные со мной, придется взять на себя вашему правительству, а раз так, то, естественно, у меня возникает вопрос: какой интерес Оваллэнду вкладывать в мое обучение такие большие деньги? Ведь в этой жизни ничего не делается просто так, вы согласны?
–Согласен, – с едва скрываемой улыбкой сказал посол. – Вопрос поставлен верно и… в устах такой юной особы звучит более чем разумно. Что же, я с удовольствием объясню, какая нам от этого выгода. Знаешь ли ты, чем наше образование – вернее, его организация, – отличается от вашего?.. У вас всегда хотят получить деньги сразу же, немедленно, и при этом не пытаются заглянуть дальше этих денег. Поэтому в ваших школах отдают предпочтение детям из семей… Как бы это поточнее сказать…
–Платежеспособных, – с легкой издевкой подсказала Девочка.
–Да, именно это я и имел в виду. Вам выгоднее держать в школе и университете лодыря, за которого платят деньги, чем бесплатно учить способного, талантливого студента, который через несколько лет сам начнет приносить и деньги и пользу! У нас к этому принципиально иной подход. Нам выгодно вкладывать средства в подготовку специалиста, который в дальнейшем будет работать на благо страны – в особенности, если у него уже есть длительный и…, скажем так, печальный опыт общения с многоугольным окружением. Ведь мы, хоть и разрабатываем программу адаптации наших людей к возможной жизни в непривычных условиях, но многоугольное сознание у нас на самом деле еще очень мало изучено… Ты удовлетворена таким объяснением?..
***
В тот вечер Девочка долго не могла заснуть. Полоска света от уличного фонаря падала на изготовленный полукустарным способом черно-белый плакат «Эллипс бразерс» – подарок посла («Они и у нас-то не слишком популярны, – что называется «музыка для избранных», всё больше выступают в клубах»). Рядом с кроватью лежал магнитофон, в который была вставлена кассета с любительской записью концерта «Эллипс бразерс» в каком-то второстепенном оваллэндском клубе, – просто удивительно, как и то, и другое именно в тот момент оказалось у посла в кейсе! («Я уже давно не хожу по клубам, а сын увлекается, сунул всё это мне в кейс и велел непременно послушать, чтобы понять, чем живет сегодняшняя молодежь; а я, признаться, совсем забыл. Ты сделаешь это вместо меня…»). Для себя Девочка давно уже решила насчет школы в Оваллэнде, но как убедить в этом родителей, которые любое разумное предложение принимают за «импульс», «порыв», и всякий раз настоятельно рекомендуют «не быть наивной». Надо сказать, что нашей Девочке были уже давно чужды всякие «импульсы» и «порывы»: боязнь быть непонятой, осмеянной и одернутой научили ее тщательно взвешивать каждую мысль, каждое желание и каждое слово. Обдумав предложение посла, она пришла к выводу, что оно более чем серьезно и, соглашаясь, она тоже поступает более чем серьезно. Сейчас главное – как можно дипломатичнее обсудить это с родителями: ведь мама и папа, во-первых, всё же многоугольные люди, а во-вторых, настолько привыкли к здешней действительности, что не сразу поверят, что тут всё честно и без подвоха. А уже потом нужно устроить их встречу с послом…
…Постояв у дверей, мама потихоньку отошла и печально вздохнула. «Какая у меня все-таки странная девочка, – размышляла она. – Всё не как у других. В том году слушала по радио подряд все оперы, теперь переключилась на эту какофонию… Увлекалась бы лучше дурацкой попсой, как нормальные подростки в ее возрасте, а там было бы видно…»
***
На педсовет был вынесен один-единственный вопрос: недостойное поведение ученицы 7-го класса, порочащее доброе имя школы, подрывающее основы педагогики и бросающее тень на воспитательно-образовательную систему всей страны. Имелась в виду, конечно же, наделавшая столько шума встреча Овальной Девочки с чрезвычайным и уполномоченным послом республики Оваллэнд в тот самый момент, когда он вышел из ворот посольства и направился в кафе. На педсовете же эта история предстала в следующем виде: хитрая, пронырливая и расчетливая девчонка специально подстерегла овального посла, разыграла сцену отчаяния, вошла к нему в доверие, рассказывая о своем нелегком житье-бытье, и так ловко заморочила ему голову, что растроганный до слез посол принял в ней участие и пригласил ее учиться в одну из самых престижных и элитных гимназий Оваллэнда.
–Воображаю, – обиженно произнесла сухощавая историчка, длинная, треугольная фигура которой казалась еще более заостренной, благодаря остроконечной прическе. – Она, небось, такого наговорила этому послу, что у них в Оваллэнде будут теперь сравнивать наши школы с учебными заведениями прошлого века, когда детей пороли и ставили коленями на горох.
–Я не стал бы делать таких поспешных выводов, – сдержанно возразил пожилой учитель математики, поправляя очки, прямые углы которых от частого прикосновения начали принимать округло-овальную форму. – Я хорошо знаю эту девочку, она моя ученица. Особыми успехами по моему предмету она, правда не блещет: у нее абсолютно гуманитарный склад ума, – и тем не менее время от времени она выдает мне такие оригинальные решения, до которых победителям городских олимпиад по математике в жизни не додуматься. В четвертом классе, например, она меня просто покорила: я пишу на доске две дроби: 1\2 и 2\4 и спрашиваю, какая из них больше. Ни один, – заметьте, ни один человек из класса не дал правильного ответа. И вот поднимает руку Овальная девочка, которая едва тянет на четверку, и говорит: эти дроби различаются только на первый взгляд, а на самом деле они абсолютно одинаковы, потому что 1\2 и 2\4 – это одно и то же. Какую я поставил ей тогда пятерку, коллеги, какую пятерку!..
–Вы, как всегда, далеки от реальности! – сердито прервала математика директор. – поймите: речь идет не о ее способностях и даже не о моральном аспекте ее дикого поступка. Это минус всем нам, всей нашей работе! Школа призвана активно бороться с теми проявлениями, которые ставят личность вне социума. В данном случае мы имеем дело с аномалией: патологически нестандартная форма предполагает столь же извращенное содержание. Мы со своей задачей не справились, результаты налицо, брак в нашей с вами работе уже дал свои плоды: Овальная Девочка нашла свою стаю или, как теперь говорят, «заняла свою нишу». Я ставлю вопрос вполне конкретно: что делать с овальной ученицей? С позором исключить ее из школы? Писать ходатайство в посольство, чтобы ей не разрешили выезд за рубеж? Передать материалы сегодняшнего заседания в комиссию по делам несовершеннолетних? Привлечь психиатрию?
–Я категорически протестую! – воскликнул побагровевший от возмущения математик и вскочил с места, но директриса даже не удостоила взглядом идеалиста-правозащитника.
–Да что мы, в самом деле, посиживаем тут штаны и возимся с какой-то овальной дылдой?! – подал голос физкультурник, лениво развалившийся на заднем сидении и ритмично двигающий квадратной челюстью, пережевывая жвачку. – Выдать ей документы, коленкой под зад – и пускай уматывает в свой гребаный Оваллэнд!
– Выбирайте выражения, коллега! – строго осадила его директор. – Вы на педсовете, а не на… тусовке с пивом. Как вы не желаете понять, что своим беспечным и безответственным отношением вы рубите сук, на котором сидите?! Вся наша более чем трехлетняя борьба за статус лицея пойдет коту под хвост!
–Ну, при таком контингенте, как овальные девочки, нам едва ли приходится рассчитывать на статус лицея, – раздался звонкий бас физика, удивительно похожего на модель атома.
–После всего, что случилось, – наверняка! А теперь еще, ко всему прочему, эта история непременно примет международный оборот, если мы будем сидеть сложа руки и попустительствовать выскочкам!
–Теперь другие времена! – неожиданно выкрикнул учитель рисования в банданне, молодой и продвинутый зигзаг-нонконформист, который обладал редкой способностью складываться в неправильную звезду. Надежно укрывшись за спинами старших товарищей, он потихоньку слушал некогда полузапрещенную группу «Полторы извилины», и только легкое жужжание, стереозвуком распространявшееся по учительской, и два тонких проводочка, струившихся по задерганному свитеру педагога, могли выдать, чем он занят на самом деле; но разъединились контакты, и ему пришлось вынуть из ушей затычки-наушники. В этот момент он и услышал, о чем идет речь, и внес эту банальную, но вполне справедливую реплику: – Теперь другие времена. Никакого международного оборота не будет!
– А что ее родители? – спросил кто-то из учителей.
– Родители? – переспросила директор. – О, это семейство я беру на себя. Скоро с ними будут работать уже в других инстанциях!
Учитель рисования оказался прав: наступили другие времена. Посол Оваллэнда вызвался самолично спонсировать обучение Овальной Девочки в элитной гимназии; сопротивление со стороны родной школы и педколлектива оказалось настолько наивным и беспомощным, что ни ОВИР, ни бдительное оваллэндское консульство не сочли серьезными доводы разъяренных педагогов, а всевозможные характеристики с места учебы, которые давно уже считались анахронизмом, сыграли только на руку Овальной Девочке: ее окончательно признали затерявшимся в многоугольной вселенной уникальным осколком овальной цивилизации. Международного резонанса эта история тоже не вызвала, так что страсти вокруг Овальной Девочки постепенно улеглись и забылись на добрые десять лет…
***
Вспотевшая и растрепанная директриса в бешенстве мчалась по коридору. Куда девался сдержанно-интеллигентный, аккуратный ромб? Теперь он, скорее, напоминал растрепанный пучок лучей, исходящих из одной точки. Около учительской она поравнялась с математиком, защищавшем на тогдашнем педсовете Овальную Девочку. Когда-то это был невысокий подвижный и сухощавый прямоугольник, но годы постепенно брали свое, и бока учителя заметно округлились, хотя его ровесники-прямоугольники в этом возрасте обычно расширялись до квадратов. Увидев своего давнего оппонента, директриса резко затормозила, едва не сломав каблук.
–Вот! Вот! – в ярости закричала она. – Я всегда знала, что мы еще натерпимся от нее!…
–Простите, от кого? – Невозмутимо поинтересовался учитель, привычным движением поправляя когда-то прямоугольные очки, которые за последние годы окончательно приняли овальную форму.
–От вашей любимицы! Овальной Девочки! Ведь мало того, что эти полоумные оваллэндцы ее выпестовали в своем университете, так теперь они засылают ее сюда к нам с ее бредовыми семинарами! Только что передавали по радио… Настоящая идеологическая диверсия! Просто поражаюсь наивности нашего правительства! Ну, как говорится, за что боролись… Цензуры нет, пиши о чем хочешь, говори о чем хочешь, страну захлестнули иностранные проповедники, бывшие изгои и диссиденты на гребне славы! Повторяется история с тем студентом-инвалидом!
–М-м, что-то не могу припомнить. Что за история? Если об этом писали в газетах, то я, скорее всего пропустил: мне стало трудно читать мелкий шрифт.
– Это всё очки. Вам следует заказать новые. Вы совсем запустили себя, коллега, – строго сказала директриса, критически оглядывая располневшую фигуру математика. – Что это такое, на кого вы стали похожи?! Подтяните живот, умерьте аппетит, займитесь спортом; вы же выглядите, как, простите, бочонок! Вам не хватает только обручей, овальных тугих обручей! А ваши очки?! – вдруг неожиданно выкрикнула директриса. – У вас что: нет денег на покупку новых очков?! Они же совсем стерлись, стали до неприличия овальными, скоро они будут круглыми, как в этих идиотских фильмах!
–Но я к ним привык, они мне удобны. Они, правда, сваливаются с носа, но это все же лучше, чем выбирать новые, заново их осваивать, привыкать, – при моей работе это большая помеха…
–Я давно разгадала вашу тактику! Вы завоевываете дешевый авторитет! Потихоньку, исподволь внедряете в сознание молодежи новую моду: неряшливые, потрепанные овальные очки! Скоро вся школа будет щеголять в таких очках, а нам, учителям, – лишняя головная боль! В прошлом году боролись с бантами в горошек у старшеклассниц; всю первую четверть искореняли эти нелепые шапочки-нашлепки, а теперь еще и ваш пример!..
–Помилуйте, – растерянно пробормотал учитель. – Я ничего не смыслю в молодежной моде, какой же я могу подавать пример?
–Вот именно – никакого! В смысле – никакого положительного примера. Овальная Девочка была одной из ваших любимиц? Неудивительно. Уверена – вы были бы первым, кто ринулся бы на помощь и тому церебральнику…
–Да, вы не досказали: что это была за история?
–Выпускник интерната для неполноценных детей, отказной ребенок с тяжелой формой ДЦП, которого комиссия приговорила – понимаете, приговорила – к пожизненному содержанию в доме для инвалидов, сумел при помощи каких-то доброхотов вроде вас вырваться на свободу, выучиться плаванию, окончить институт физкультуры, защитить диссертацию, подрывающую все основы медицины и педагогики, и разработать методику по обучению плаванию таких же, как он, инвалидов-церебральников! Но это еще не всё: он осмелился со своей методикой сунуться в интернат, явиться к директору и потребовать внедрения этой дикой методики в реабилитационный процесс! Эта история наделала много шума. Директор стоял насмерть, но этот выскочка-инвалид наследил в других местах!
–Да, теперь вспоминаю, – произнес математик. – Действительно: подвиг. Я уже тогда преклонялся перед мужеством этого молодого человека…
–Ах, замолчите!..
И разъяренная директриса понеслась по коридору, ожесточенно лязгая каблуками-гвоздиками. Вихрем пролетев мимо испуганной секретарши, едва успевшей подхватить взметнувшиеся кверху бумаги, она с треском распахнула двери своего кабинета и оглушительна хлопнула ими, как вдруг… ее взгляд упал на стол, где лежала свежая пресса. С передовицы газеты «Учительский квадрат» на нее в упор смотрело совершенно овальное и удивительно знакомое, совсем еще юное лицо. Светлые, безупречно подкрашенные глаза девушки, как и широкая, искренняя улыбка, излучали безмерное счастье, а ниже портрета каким-то нетрадиционным и непривычным шрифтом значился заголовок: «Овальное сознание и проблемы его адаптации в многоугольном мире. Семинар-практикум для педагогов и всех желающих». Дрожащими руками, брезгливо, словно какого-то червяка, директриса взяла газету и прочитала: «Не прошло еще и месяца со дня презентации в Академии психологии республики Оваллэнд уникальной книги «Овальный ребенок и многоугольная цивилизация», как сотни переводчиков из других стран дружно взялись за работу, но, пока книга еще не попала в руки любознательных читателей из разных уголков нашего многоугольного мира, их вниманию будут предложены выездные семинары-практикумы по этой животрепещущей теме, методика которых разработана автором вышеназванной книги, доктором философии в области психологии, нашей соотечественницей, блестяще защитившей в Оваллэндском университете диссертацию на тему «Проблемы овальности в современном мире и овальные люди в условиях многоугольного менталитета»…» Имя, до того знакомое директрисе, что и десять лет его не стерли из ее перегруженной памяти, ударило наотмашь, хлестнуло по лицу, поразило в самое сердце…
…И тут – идеальный, строгий ромб в сером костюме стало корчить, размывая жесткую форму и скругляя острые углы… В следующую же минуту, схватившись рукой за левую сторону, директриса начала медленно оседать на пол. Вовремя заглянувшая в кабинет секретарша мгновенно всё поняла и кинулась к телефону…
Через некоторое время по городу с оглушительным воем уже мчалась карета «Скорой помощи», внутри которой трудилась бригада реаниматоров, стараясь купировать острый сердечный приступ, грозивший с минуты на минуту перейти в самый настоящий инфаркт миокарда…
***
…Седой и значительно расплывшийся учитель математики сидел за компьютером и набирал электронный адрес, который был указан в «Учительском квадрате»: ovalgirl@ellips.ov .
«Моя дорогая девочка! – писал он в далекую Овальную страну. – Ты, конечно, помнишь старого учителя математики, который редко баловал тебя пятерками и четверками, но иногда ставил в пример твою сообразительность отличникам, которые пасовали перед элементарными вопросами. Я счастлив за тебя! Пусть твои труды пойдут на благо человечеству и прежде всего детям, независимо от их формы. Я обязательно приду на твой семинар. Огромных тебе успехов и большого человеческого счастья!»
Закончив письмо, учитель машинально поправил новенькие овальные очки: сделанные по специальному заказу, – они уже не соскальзывали с носа. Затем математик довольно окинул взглядом свой обозначившийся животик и похлопал себя по округлившимся бокам. «Никакой диеты! – весело приказал он себе. – Никакой диеты и никаких пробежек, – всё должно оставаться так, как есть, а если меняться – то только в овальную сторону!..»
Закончено 7 января 2010 г.
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Шоколад | Дата: Суббота, 20.08.2011, 13:43 | Сообщение # 58 |
Группа: ВИРТУАЛЬНЫЕ GYPSY-ROMA-
Сообщений: 1
Статус: Offline
| ХОРАНДАС
Со дромэнса со вэшэнса
Андэ жизня ту алян минряте,
Мэ на полав ли наджянав
Со збора тэпгъэнав?
Адалэ шукар джювлякэ
Пгъенава туке, ав катэ
Камлэс дикгъэса карин мандэ
Ай ту полэса со мангъав
То траёс накгъавэса пашэ мандэ
Пуен анэса ту мангъэ
О пуя турунен анэна!
Дживас амэ екгъэ тъанэ
Дэвлэстар траёс си дино амэнгъэ.
ЧАВЭСКЭ МИНРЭСКЕ ГАЙДАРЕСКЭ
Ямаха
дава тукэ мэ
Гъиля ту дэса тай кгъэлэса
Ригъатар подикгъава мэ
Андэ гъоди авэна думэс коркорэ
Бреша накгъэна
Овэса ту баро
Анкгъа эсан
Дагали тикноро
Сиклёса ту
Ямаха тэ марэс
Тэ дэс гъили тай тэ кгъэлэс
Састо ов зорало тай бахтало
Чово минро беяти тикноро
Бучёс Гайдари ту
Эсан ту романо чаво
Кон сомнивается! Мэхал тинро пэлло.
murrshako
БЛАГОДАРЮ ВАС ----ТЭ ЧИВЭС ДО 100 ЛЕТ И БОЛЬШЕ!!!СЕМЬЯСА КАТАНЭ!!!
http://my.mail.ru/community/poeziyaromanes/
Сообщение отредактировал murrshako-rom - Суббота, 20.08.2011, 19:56 |
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 20.09.2011, 13:31 | Сообщение # 59 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| ШЫЛАЛО ИЛО
Панэстыр выгэём,
ратякири о чяй, -
тэ сустринав тут, ром,
баро муршако рай.
Мро шылало ило
ваш тукэ тэ отдэл,
сыр барвылпэн саро,
со рэка сгарадэл.
Мэ - дымкица парны,
ратитко ди кало...
Мэ тэ мэкэл паны
ило мро шылало...
10-18.09.2011
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Mongoose | Дата: Четверг, 29.09.2011, 20:30 | Сообщение # 60 |
|
Группа: ВИРТУАЛЬНЫЕ GYPSY-ROMA-
Сообщений: 5
Статус: Offline
| Lucrecija, а кон чиндя?
|
| |
| |
 | | Copyright MyCorp © 2024 |  | |  |
|
