|
Б И Б Л И О Т Е К А
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 16.08.2011, 14:02 | Сообщение # 86 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Агата Кристи
ЦЫГАНКА
Макферлейн не раз замечал у своего приятеля Дика Карпентера непонятную неприязнь к цыганам. Причины ее он никогда не знал. Но после того, как расстроилась помолвка Дика с Эстер Лоэс, отношения мужчин сразу же приобрели более откровенный характер.
Макферлейн сам уже около года был помолвлен с младшей сестрой Эстер - Рэчел. Он знал обеих девушек с детства. Медлительный и осмотрительный по натуре, он долго сам себе не мог признаться в том, что детское личико Рэчел и ее честные карие глаза все больше притягивают его. Не такая красавица, как Эстер, нет! Но зато куда более искренняя и нежная! Сближение между мужчинами началось, пожалуй, после помолвки Дика со старшей сестрой.
И вот теперь, через каких-то несколько недель, помолвка снова расстроилась, и Дик, простодушный Дик, тяжело переживал это. До сих пор его жизнь текла гладко. Он удачно выбрал профессию, уйдя во флот. Любовь к морю была у него в крови. Обладая натурой, не склонной к глубоким размышлениям, очень простой и непосредственный, Дик чем-то напоминал викинга. Он принадлежал к тому типу молчаливых юных англичан, которым не по нраву проявление каких-либо эмоций и крайне трудно облекать свои мысли в слова.
Макферлейн - суровый шотландец, в сердце которого таилась мечтательность его кельтских предков, молча курил, в то время как его друг беспомощно барахтался в потоке слов. Макферлейн понимал, что тому надо выговориться. Но он ожидал, что речь пойдет совсем о другом. Однако имя Эстер Лоэс поначалу даже не упоминалось. Скорее, это был рассказ о детских страхах.
- Все началось с того сна, который я увидел в детстве. Вовсе не ночной кошмар. Понимаешь, она - эта цыганка могла появиться в любом моем сне, даже хорошем, ну в тех, что дети называют хорошими, - с весельем, сластями, игрушками. Я мог веселиться до упаду, а потом вдруг почувствовать, знать, что стоит мне поднять голову, и я увижу ее - как она стоит в обычной позе и глядит на. меня... И знаешь, такими печальными глазами, будто знает обо мне что-то такое, мне самому еще неизвестное... Не могу объяснить, почему это меня так пугало, но пугало, да еще как!
Каждый раз! Я просыпался с криком, и моя старая нянька обычно говаривала: "Ну вот! Нашему хозяину Дику опять приснилась цыганка!"
- А тебя никогда не пугали настоящие цыганки?
- Никогда и не видел их до одного случая. Вот тоже странно. Я разыскивал своего щенка - он убежал. Вышел через садовую калитку и направился по лесной тропинке. Знаешь, мы тогда жили в Новом лесу. Я оказался у опушки, где деревянный мостик над рекой. Около моста стояла цыганка! На голове - красный платок - точь-в-точь как во сне. Тут я испугался! А она смотрела на меня... Так, как будто знала обо мне что-то, чего не знал я, и отчего жалела меня... Кивнув мне, она чуть слышно сказала: "Лучше бы тебе не ходить здесь". Не знаю почему, но я здорово струхнул, помчался мимо нее прямо на мостик. А он, наверно, был непрочный. В общем, я оказался в воде. Течение было таким сильным, что я чуть не утонул. Черт возьми, почти утонул! В жизни не забуду. И уверен, что все это из-за цыганки...
- Возможно, хотя она ведь предупреждала тебя?
- Считай, что так. - Дик помолчал, затем продолжил: - Я рассказал тебе об этом сне не потому, что он связан со случившимся - думаю, даже, никак не связан, - а потому, что с него-то все и пошло. Теперь ты поймешь, что я подразумеваю под этим "цыганским наваждением". Начну с моего первого вечера у Лоэсов. Я тогда только вернулся с западного побережья. Такое удивительное ощущение - снова в Англии! Лоэсы - старые приятели моей семьи. Их девочек я не видел с тех пор, как мне было семь лет, хотя их младший брат Артур стал моим закадычным другом, и после его смерти Эстер начала писать мне и высылать газеты. А какие веселые письма она писала! Они здорово ободряли меня. Мне всегда хотелось уметь отвечать ей так же. Я ужасно радовался, что увижу ее, даже странным казалось, как это можно так хорошо узнать девушку только по письмам. Итак, я первым делом направился к Лоэсам. Эстер еще не было, ее ждали к вечеру. За ужином я сидел рядом с Рэчел, но всякий раз, когда поднимал голову и оглядывал стол, меня охватывало странное ощущение. Как будто кто-то наблюдал за мной и это беспокоило. А потом я увидел ее...
- Увидел кого?
- Миссис Хаворт - о ней-то я и рассказываю.
У Макферлейна чуть было не сорвалось: "Я-то думал, об Эстер Лоэс", но он сдержался, и Дик продолжал:
- Было в ней что-то непохожее на других. Она сидела рядом со старым Лоэсом, очень грустная, с опущенной головой. Вокруг ее шеи было повязано нечто вроде шарфа из тюля. И по-моему, это нечто надорвано сзади, потому что время от времени взвивалось у нее над головой как язычки пламени... Я спросил у Рэчел: "Кто эта женщина? Та, темноволосая, с красным шарфом." - "Вы имеете в виду Элистер Хаворт? сказала Рэчел. - У нее красный шарф. - Но ведь она блондинка? - Натуральная блондинка."
Знаешь, она действительно была блондинкой. С чудесными светлыми золотистыми волосами. Но в тот момент я готов был поклясться, что они темные... Странные штуки вытворяет иногда наше воображение. После ужина Рэчел представила нас друг другу, и мы бродили по саду, говорили о переселении душ...
- Но это вовсе не в твоем духе, Дикки!
- Да, пожалуй. Помню, мы говорили о том, что, бывает, встречаешь человека впервые, а кажется, знаешь его давным-давно. Она еще сказала: "Вы имеете в виду влюбленных?.." Что-то странное было в том, как нежно и горячо произнесла она эти слова. Они напомнили мне о чем-то, но о чем именно, я не мог вспомнить. Разговор продолжался, но вскоре старый Лоэс окликнул нас с террасы и сказал, что приехала Эстер и хочет меня видеть. Миссис Хаворт положила ладонь на мою руку и спросила: "Вы идете туда?" - "Конечно, - ответил я, - Давайте пойдем". И тогда... тогда...
- Что?
- Это может показаться диким, но миссис Хаворт произнесла:
"Лучше бы вам не ходить туда..." - Дик помолчал. - Она здорово напугала меня. Даже очень. Я ведь потому и рассказал тебе о своем сне... Потому что, понимаешь, произнесла она это так же тихо, как та, другая, будто знала что-то обо мне, чего не знал я. То не были слова хорошенькой женщины, которой хотелось бы остаться со мной в саду. Она сказала это просто, очень печальным и добрым голосом. Как будто знала о каких-то последствиях... Наверное, я поступил невежливо, но повернулся и почти бегом бросился к дому - будто там ждало спасение. Вдруг я понял, что с самого начала боялся ее. И как же обрадовался, увидев старину Лоэса! И Эстер рядом с ним!.. - Дик с минуту помолчал, а потом торопливо пробормотал: "Как только я увидел ее, все стало ясно. Я влюбился."
Макферлейн мгновенно представил Эстер Лоэс. Однажды он слышал, как о ней сказали: "Шесть футов и дюйм библейских совершенств". "Точно сказано", - подумал он, вспоминая ее необычный рост в сочетании со стройностью, мраморную белизну лица, изящный с горбинкой нос, черный блеск волос и глаз. Неудивительно, что Дикки, с его мальчишеским простодушием, был сражен. Сердце самого Макферлейна ни разу не зачастило при виде Эстер, хотя он и признавал все великолепие ее красоты.
- А затем, - продолжал Дик, - мы обручились.
- Как, сразу?
- Ну примерно через неделю. И еще две недели понадобилось, чтобы она поняла, насколько ей все это не нужно... - Он горько усмехнулся. - Итак, наступил последний вечер перед моим возвращением на корабль. Я шел из деревни через лес и тут увидел ее, миссис Хаворт то есть. В красном шотландском берете - знаешь, я прямо-таки подпрыгнул! Ты помнишь мой сон - так что поймешь... Некоторое время мы шли рядом, но не сказали ни слова, которого нельзя было бы повторить при Эстер, понимаешь?
- Да? - Макферлейн с интересом взглянул на друга. Странно, к чему люди рассказывают о вещах, в которых сами до конца не разобрались!
- И когда я направился обратно к дому Эстер, миссис Хаворт остановила меня. Она сказала: "Совсем скоро вы будете там. Лучше бы вам не спешить так..." Вот теперь я уже знал, что меня ждет нечто ужасное, и... как только я вошел, Эстер встретила меня и сказала, что она передумала, ей действительно все это ни к чему...
Макферлейн сочувственно хмыкнул.
- Ну и что же миссис Хаворт? - спросил он.
- Больше я ее не видел... До сегодняшнего вечера...
- Сегодняшнего?
- Да, на приеме в мужской клинике. Там осматривали мою ногу, поврежденную во время несчастного случая с торпедой. Боль беспокоила меня в последнее время. Старина-доктор посоветовал сделать операцию - совсем пустяковую. А когда я выходил, то столкнулся с девушкой в красной кофточке поверх халата. Она сказала: "Лучше бы вам не соглашаться на операцию"... И тогда я увидел, что это миссис Хаворт. Все произошло так быстро, что я не успел остановить ее. Потом расспросил о миссис Хаворт у другой сестры, но та ответила, что с такой фамилией у них никто не работает... Странно...
- А ты уверен, что это была она?
- О да, понимаешь, она так красива... - он помолчал и добавил. - Конечно, я пойду на операцию, но... но если я вдруг вытяну не ту карту...
- Что за ерунда?
- Конечно, чушь. Но все же я рад, что рассказал тебе обо всей этой цыганщине... Знаешь, есть здесь еще что-то, если бы я только мог вспомнить...
Макферлейн поднимался по крутой, заросшей вереском дороге. Он повернул к воротам дома, стоявшего почти на вершине холма, и крепко стиснув зубы, нажал на кнопку звонка.
- Миссис Хаворт дома?
- Да, сэр, я доложу.
Служанка оставила его в длинной узкой комнате, выходящей окнами на вересковую пустошь. Макферлейн слегка нахмурился. Не свалял ли он дурака, появившись здесь?
Тут он вздрогнул. Где-то над головой запел низкий женский голос:
"Цыганка, цыганка,
Живет на болоте..."
Голос оборвался. Сердце Макферлейна учащенно забилось. Дверь отворилась.
Необычная, скандинавского типа, красота миссис Хаворт поразила его. Несмотря на описание Дика, он представлял ее черноволосой цыганкой... Внезапно вспомнился тот особый тон Дика, когда тот сказал: "Понимаешь, она так красива..."
Идеальная, безукоризненная красота - редкость, и именно такой бесспорной красотой обладала Элистер Хаворт. Стараясь взять себя в руки, он обратился к ней:
- Боюсь, вы меня совсем не знаете. Ваш адрес я взял у Лоэсов. Я - Друг Дикки Карпентера.
Минуту-другую она пристально глядела на него. Затем сказала:
- Я собиралась прогуляться вверх к болоту. Не пройдетесь со мной?
Она отворила стеклянную дверь и вышла прямо на склон холма. Он последовал за ней. Здесь, в плетеном кресле, сидел, покуривая, несколько неуклюжий и простоватый с виду человек.
- Мой муж! Морис, мы хотим прогуляться к болоту. А потом мистер Макферлейн пообедает с нами. Вы не против, мистер Макферлейн?
- Благодарю вас.
Он поднимался вслед за ее легкой фигурой по холму и думал:
"О боже, ну как она могла выйти замуж за такого?"
Элистер направилась к груде камней.
- Давайте присядем. И вы расскажете мне все, что хотели.
- А вы знаете, о чем?
- У меня предчувствие на плохое. Это ведь что-то плохое, да? Что-нибудь о Дике?
- Он перенес небольшую операцию - в целом удачную. Но видно, у него было слабое сердце. Он умер под наркозом.
Что Макферлейн ожидал увидеть на ее лице, он и сам толком не знал, но только не это выражение отчаянной бесконечной усталости. Он услышал, как она прошептала: "Опять ждать, долго, так долго..."
Женщина взглянула на него.
- Да, а что вы хотели сказать?
- Только это. Кто-то предостерегал его от операции, какая-то медсестра. Он думал, это были вы. Она покачала головой:
- Нет, то была не я. Но у меня кузина - медсестра. При плохом освещении нас даже можно спутать. Наверное, так все и было. - Она снова взглянула на него. - Но это совсем неважно, так ведь?
Вдруг глаза ее широко раскрылись. Она глубоко вздохнула.
- Ах, - сказала она, - ах, как странно! Вы не понимаете... Макферлейн был озадачен. Она продолжала глядеть на него.
- Я думала, вы поняли... Вы должны были... И выглядите так, будто тоже обладаете этим...
- Чем этим?
- Даром, проклятьем... назовите как угодно. Я верю, что вы можете тоже... Посмотрите внимательно вот на это углубление в камне. Ни о чем не думайте, просто смотрите... Ага! - Она заметила, что он чуть вздрогнул. - Ну, видели что- нибудь?
- Должно быть, разыгралось воображение. На миг мне показалось, что углубление в камне наполнилось кровью.
Она кивнула.
- Я знала, что вы увидите. На этом самом месте в старину солнцепоклонники приносили жертвы. И я знала об этом до того, как мне рассказали. Временами я понимаю даже, что именно они тогда ощущали - так, как будто я там была сама... И подхожу я к этому месту с таким чувством, словно возвращаюсь в свой дом... В общем-то, вполне объяснимо, что я обладаю даром. Я из семейства Фергюссон. В нашей семье есть то, что называют ясновидением. И моя мать была медиумом, пока не вышла замуж. Ее звали Кристина. Она довольно известна.
- Под словом "дар" вы понимаете способность предвидеть?
- Ну да, видеть прошлое или будущее, все равно. Например, я поняла, что вы удивлены, почему я замужем за Морисом. О да, вы удивились. Но это просто: я всегда чувствовала, что над ним тяготеет злой рок. Мне хотелось спасти его... Это чувство присуще женщинам. С моим даром я могла бы предотвратить... если кто- то вообще может... Я не сумела помочь Дикки... Но Дикки и не смог бы понять... Он испугался. Он был слишком молод.
- Двадцать два.
- А мне тридцать. Но не в этом дело. Близкие души могут быть разделены многим - всеми тремя измерениями пространства... Но быть разделенными во времени - вот самое плохое... - Она замолчала, глубоко задумавшись.
Низкий звук гонга снизу из дома позвал их.
За обедом Макферлейн наблюдал за Морисом Хавортом. Несомненно, тот безумно любил свою жену. Его глаза светились безоговорочной собачьей преданностью. Макферлейн отметил и ее нежное, почти материнское отношение к мужу. После обеда он поднялся.
- Я думаю остановиться внизу, в гостинице, на денек-другой. Вы позволите мне еще раз навестить вас? Может быть, завтра?
- Да, конечно, только...
- Что?
Она быстро провела рукой по глазам.
- Я не знаю... Мне вдруг подумалось, что мы не встретимся больше... Вот и все... Прощайте.
Он медленно спускался по дороге, вопреки собственному разуму чувствуя, будто холодная рука медленно сжимает его сердце. Конечно, в ее словах не было ничего такого... но все же...
Автомобиль выскочил из-за угла внезапно. Макферлейн успел прижаться к изгороди... и очень вовремя. Внезапная бледность покрыла его лицо.
"О господи, мои нервы ни к черту!" - пробормотал Макферлейн, проснувшись на следующее утро. Он припомнил все происшествия минувшего вечера: автомобиль; спуск к гостинице; неожиданный туман, из-за которого чуть не потерял дорогу, сознавая, что опасное болото совсем рядом. Потом угольное ведерко, упавшее с окна, и тяжелый запах гари ночью от тлеющего на ковре уголька. Ничего особенного! Вовсе ничего особенного, если бы не ее слова и не эта глубокая непонятная внутренняя убежденность, что она знала...
С внезапной энергией он отбросил одеяло. Прежде всего ему надо пойти и увидеть ее! И он избавится от наваждения. Избавится... если... дойдет. Господи, ну что за глупость!
Он едва притронулся к завтраку. И в десять утра уже поднимался по дороге. В десять тридцать его рука нажимала кнопку звонка. Теперь, и только теперь, он позволил себе вздохнуть с облегчением.
- Миссис Хаворт дома?
Дверь ему открыла все та же пожилая женщина. Неузнаваемым было только ее лицо. Изменившееся от горя лицо.
- Ах, сэр! Ах, сэр, вы разве не слышали?!
- Не слышал чего?
- Миссис Элистер, наша козочка... Это все тоник. Каждый раз на ночь она пила его. Бедный капитан вне себя от горя, он чуть не сошел с ума. Он перепутал бутылки на полке в темноте... Послали за доктором, но было поздно...
И Макферлейн тут же вспомнил слова: "Я всегда чувствовала, что над ним тяготеет злой рок. Мне хотелось спасти его... если кто-то вообще может..." Да, но разве можно обмануть судьбу! Странная ирония - трагедия пришла оттуда, откуда, казалось, ждали спасения...
Старая служанка продолжала:
- Моя милая козочка! Такая добрая и ласковая, и вечно она за все переживала. Не могла спокойно видеть, что кто-то страдает. - Потом помолчала и добавила: - Вы подниметесь наверх взглянуть на нее, сэр? По тому, как она говорила, я поняла, что вы давно ее знаете... Она сказала - очень давно...
Макферлейн поднялся вслед за женщиной по лестнице, через гостиную, где еще вчера раздавался поющий голос, в другую комнату с цветными верхними стеклами в окнах. Красный отсвет витража падал на голову лежащей... Цыганка с красным платком на голове... "Чушь какая, опять разыгрались нервы!" Он долго смотрел на Элистер Хаворт, в последний раз.
- Сэр, вас спрашивает какая-то леди.
- Что? - Макферлейн отрешенно взглянул на хозяйку гостиницы. - О, простите, миссис Роуз, мне почудились призраки.
- Только почудились, сэр? Я знаю, на болоте с наступлением сумерек можно увидеть диковинные вещи. Там и дама в белом, и чертов кузнец, и моряк с цыганкой...
- Как вы сказали? Моряк с цыганкой?
- Так говорят, сэр. Эту историю рассказывали еще в дни моей юности. Они любили друг друга много лет назад... Но уж давненько их здесь не видели.
- Не видели? Хотелось бы знать, появятся ли они вообще когда-нибудь теперь...
- О боже, о чем вы говорите, сэр! Да, а как же с молодой леди?
- Какой молодой леди?
- Да той, что ждет вас. Она в гостиной. Представилась как мисс Лоэс.
- О!
Рэчел! Его охватило странное чувство мгновенной судорожной смены пространства. Будто до этого он глядел в другой мир! Он забыл о Рэчел, принадлежавшей только этой жизни... И снова - эта удивительная смена пространства и возвращение в мир привычных трех измерений.
Он распахнул дверь гостиной. Рэчел с ее честными карими глазами! И внезапно, как это бывает у только что проснувшегося человека, его охватила теплая волна радости, радости реального мира. Он был жив, жив! "Вот она, эта настоящая жизнь! Только одна - эта", - подумал он.
- Рэчел! - произнес Макферлейн, и наклонившись, поцеловал ее в губы.
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 13.09.2011, 15:41 | Сообщение # 87 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| До сих пор в нашей библиотеке можно было встретить литературные произведения преимущественно о цыганах, а не созданные ими самими (за небольшим исключением). Читатель менее осведомленный, возможно, принимал это как должное, но кто-то наверняка недоумевал: где же цыганские авторы?
Сегодня мы начинаем ряд публикаций, посвященных творчеству цыганского поэта, музыканта, журналиста и переводчика Джуры Махотина. Выражаем благодарность за предоставленные материалы его дочери Илоне Махотиной, творческий портрет которой впереди.
ДЖУРА МАХОТИН
Джура (Юрий) Алексеевич Махотин (1951, 30 января – 2004, 11 февраля). Родился и всю жизнь прожил в г. Тверь. Получил среднее музыкальное образование. Поэт, музыкант, журналист, переводчик.
Эстрадную карьеру начинал на танцах и в ресторане. Несколько лет работал в цыганском ансамбле в Запорожье. На рубеже 1980-х –1990-х гг. – методист ДК Профсоюзов. В 1990-х гг. занялся рекламным бизнесом.
Руководил ансамблями «Бахтиёр» (цыганское варьете в кафе «Чебуречная») и «Бахтори ромэн». Сводный коллектив, а позднее театр цыганской песни, «Бахтори ромэн» неоднократно становился призером международных фестивалей цыганского фольклора в Польше и Германии. В качестве режиссера, сценариста и исполнителя Джура Махотин участвовал в постановках цыганских концертов, фестивалей, празднованиях Дня Города. В 1989 г. организовал и возглавил Тверской Клуб Цыганской Письменности и Культуры «Ромэнгро лав» («РРОМАНИМОС»). В ноябре 1995 г. в эфир местного радио вышла авторская ежемесячная информационно-музыкальная программа Джуры Махотина «Эй, ромалэ!», просуществовавшая около полугода.
Консультировал исследователей и журналистов. Оказывал помощь в организации съемок документальных фильмов и телепрограмм. Сотрудничал с писателями Ефимом Друцем и Алексеем Гесслером. Поддерживал отношения с представителями европейского и российского цыгановедения.
В 1990-х – 2000-х гг. Джура Махотин был корреспондентом цыганского журнала «RROM P-O DROM» (Польша). В 1993 г. вышел его популярный самоучитель цыганского языка «Аджутипе прэ романи чиб» («Пособие по языку романи») (Тверь). Стихи и статьи Махотина регулярно появлялись в тверской и зарубежной прессе. В коллективе из нескольких переводчиков Джура Махотин работал над переложением Нового Завета на цыганский язык, окончательной редакцией которого остался недоволен. На собственные средства Джура Махотин ограниченным тиражом издал ряд собственных поэтических сборников на русском и нескольких диалектах цыганского языка: «So te phenava me» (Что мне сказать), «Jasvengo sabe» (Смех сквозь слезы), «Federico Garsia Lorca: Gitara» (Федерико Гарсия Лорка: Гитара), «Две дюжины романсов». Неизданными остались: стихи, песни, проза, переводы и пьеса «Пойди за девять дорог».
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Пятница, 16.09.2011, 14:13 | Сообщение # 88 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| СТИХОТВОРЕНИЯ ДЖУРЫ МАХОТИНА
Джура Махотин
ЖИВАЯ ПЕСНЯ
Раисе Кубанской
Не стоит монумент над могилой безвестной,
Нет чугунных крестов или мраморных стел,
Только давних кочевий привольная песня
В память тех, кто ушёл навсегда. Не допел…
Услыхав от цыганки историю эту,
Я не смел усомниться в правдивости слов:
Не забыть 41-го жаркое лето,
Чудо-песню, что слышать тогда довелось…
Намотав на колёса далёкие вёрсты,
Добирались до дома с огромным трудом.
А тележные оси зудели, как осы:
«Дове-зём… дове-зём, скоро дом… скоро дом…»
Ночь застала в пути. – Вроде, Вырица скоро?
Что в потёмках брести? Заворачивай, морэ!
В поле чистом, вот здесь, разожжём ягори,
Распрягай лошадей, отдохнем до зари!
Ночь, как добрая мать. Нам от предков известно –
Хорошо средь своих у костра… Но из тьмы
С ветерком донеслась вдруг цыганская песня,
Разговор поутих, будто замерли мы:
Сар? Слыхали? Гитары так близко играют,
Знать, рома стали тут эту ночь ночевать.
Старой песни слова все, как есть, различаем.
Добегите, чявалэ! Их надо б позвать.
Огляделись. Горит где костёр – не заметно.
Только тёмное поле. Кустарник растёт.
Что за песня звучит так родно и приветно?
Всё про вольную волюшку голос поёт…
Не спалось нам всю ночь, вот ведь песня какая!
Но исчезла она, лишь проглянул рассвет.
Любопытно – невмочь! Мы всё утро искали –
Где тут табор стоял?
И следов даже нет!..
В ближнем хуторе нам рассказали крестьяне:
Стали вы на ночлег и не знали о том,
Что в начале войны там погибли цыгане,
Восемьсот человек закопали живьём!
Было жутко смотреть, как эсэсовцы-каты
Мирный табор сгоняли на поле в овраг.
Шли цыгане на смерть, что на свадьбу, нарядны!
Пели песни, плясали, скрывая свой страх.
Тот овраг стал цыганам огромной могилой,
И уж новое утро для них не зажглось…
…Трое суток стонала земля, шевелилась,
Но спасти никого так и не удалось!
Старики, ребятишки, девчонки и парни
И цыганские матери там полегли,
Где растут лишь ковыль да корявый кустарник,
А вот песню фашисты убить не смогли…
Эта песня живая вам слышалась нынче
От вечерней зари и всю ночь напролёт.
По-над полем кружит она, плачет и кличет.
То безвинно погубленный табор поёт…
Ту патя! – повторяла в волненьи цыганка.
Было так, вспоминаю, как будто вчера!..
Я ей верю!
Не может быть это обманом!
Это Память святая! Не миф, не мираж!
Не стоит монумент над могилой безвестной,
Нет чугунных крестов или мраморных стел.
Только старая эта цыганская песня
В память тех, кто ушёл навсегда. Не допел.
РОМАНС ВОРОЖЕИ
Розе Эрденко
Любой издалека гадалку узнаёт.
Кто прочь спешит бежать, пугаясь сглаза.
Кто деньги «от греха подальше» уберёт.
Наслушались, наверно, глупых сказок.
Но есть и смельчаки, не веря лжи,
Подходят сами, высмотрев смуглянку.
«По линиям руки, по картам ворожи,
Что будет завтра, расскажи, цыганка!»
Эй, судьба-судьба! Судьба-судьбинушка!
Оплела тебя тоска-кручинушка.
Чью-то лютую беду я руками разведу.
Лишь себе не помогаю… - времени всё не хватает?!
Как искра сквозь сукно прожгу – пройду толпу.
По картам, по руке я не гадаю.
Уж если мне дано предсказывать судьбу,
Ее я в каждом сердце прочитаю!
Как жалко, что нельзя хотя бы раз
Самой себе без страха глянуть в сердце.
Чтоб от лихого зла мне убежать, смеясь…
Дав лучику надежды разгореться.
Эй, судьба-судьба! Судьба-судьбинушка!
Оплела тебя тоска-кручинушка.
Чью-то лютую беду я руками разведу.
Я б себе поворожила… да заклятие забыла!…
(1994)
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Вторник, 20.09.2011, 15:42 | Сообщение # 89 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| Стихи Джуры Махотина (продолжение)
КОРАБЛЬ ДЕТСТВА
(Из сборника «Две дюжины романсов»)
Синий ветер гонит вдаль,
Паруса белы как снег.
Этот сказочный корабль
В детстве видел я во сне.
Мне казалось – всех смелей
И всех сильней мой капитан.
С ним уйти мечтал я
К бирюзовым скалам
Призрачных стран…
Что нам злые волны
Да лихие штормы
И ураган?!.
Луч прозрачный над водой
Звёзды стали в хоровод.
Вот опять порой ночной
Мой корабль ко мне плывет
Разве это всё не сон?
И вновь со мной мой капитан?
Трудно нам признаться,
Мы пришли прощаться,
Ты взрослым стал!
Только приглядеться
И корабль детства
Скроет туман!..
ПРИПЕВ:
Но время сказок уйдет,
Мечта развеется – упорхнет.
Рукой на прощанье махнет
Мой капитан.
Весь мир забот,
Надежд, сомнений,
Удач и падений,
Судьбою мне дан…
(1980)
ФАЭТОН (Из сборника «Две дюжины романсов»)
По стезям-дорогам жизни суетной
Катит фаэтон моей судьбы.
Путь его ни с кем не согласуется,
Но его вовеки не избыть.
Что такого фаэтон везет?
Нужное смешалось и ненужное.
Радостью совсем не перегружен он…
Но зато грехов невпроворот!
ПРИПЕВ:
Дни, а может годы, струны-версты
Мерно под колесами звучат.
Если мне мотив придумать просто,
То слова порою невпопад…
Вновь и вновь мечта поманит
Обещает… и обманет.
Но глаза еще надеждою горят!
Следом за мечтой, что не сбывается,
Впредь ему по свету колесить.
И молва ничуть не ошибается,
Этот фаэтон не заменить!
Как бы всё обдумать, отдохнуть.
Мне бы от смятенья – к тихой заводи!
Выверен маршрут, как Божья Заповедь.
Не нарушить и не отвернуть.
ПРИПЕВ:
Дни, а может годы, струны-версты
Мерно под колесами звучат.
Если мне мотив придумать просто,
То слова порою невпопад…
Вновь и вновь мечта поманит
Обещает… и обманет.
А глаза еще надеждою горят!
(1999)
МИРЭ ДАДЭСКЭ, ТРИСТО…
(Из сборника «Ясвэнго сабэ»)
Родав Тирэ якха машкир о манушэндэ.
Э глос Тири шунав, со манса ракирэл.
О цыро на смирнёл, патяв мирэ канэнгэ.
Сыр о ило дукхал, Ту на явэс палэ…
Со джяна о бэрша, по-набут пхурёвава,
Прэ пэстэ кай дыкхав… ви Тут, хай, ґалёвав.
Ададывэс ви мэ прэ Тутэ мязувава,
Але нисыр нашты… Ту тэ маладював.
Мэ рипирав саро, со мотходо дадэстыр.
Миштэс, састэс, чячес! Никиды на бистрав!
Мрэ чяворэ зракхэн аминцы пало Лестэ.
Тхай тэ лыджян ангил… Патяв, жинкай дживав!
(1993)
МОЕМУ ОТЦУ, ГРУСТНОЕ…
(Подстрочный перевод)
Ищу твои глаза среди людей.
Голос твой слышу, что со мной говорит.
Время не смирит, верю моим ушам.
Как сердце болит, ты не вернешься назад…
Что идут года, понемногу старюсь,
На себя смотрю… и тебя я узнаю.
Сегодня и я на тебя похож,
Но никак нельзя… Тебя повстречать.
Я помню всё, что сказано отцом.
Хорошо, здраво, верно! Никогда не забуду!
Мои дети сохранят воспоминания о нем.
И пронесут вперед… Верю, пока живу!
КОФО
(Из сборника «Со тэ пхэнава мэ»)
Кофари бикиндя о грэн. Паш лэстэ дуй чёра псирэн:
«Морэ, со лэс пал сывонэс? – Ай Ту кицы камэс тэ дэс?»
Васт пиро васт, лав пиро лав:
«Пал грэстэ дуй "бара" мангав! – Нэ, морэ, со дужакирас?
Ращёто адатэ скэрас?..»
Савэ сыс фрэнта о чёра, ґаздэн дромэстыр дуй бара:
«О грэс кинасам, тэ мэрав! Акэ ваш тукэ дуй бара…»
Хулай тэрдёл, заштылыя. Сарэ сандлэпэ покруял:
Мишто ращёто!.. Шун’с, Кофаря! Амэ рома, нанэ хохарья!
Пхэнэсас – «дуй Бара Ловэнца», тэ на бэшэсас о лимэнца.
Ловэ амэнгэ плэскирэса, тырэ грастэс палэ одлэса!..
БАРЫШ (Подстрочный перевод)
Барышник продавал коней. К нему два вора подходят:
«Друг, что возьмешь за сивого? – А ты сколько хочешь дать?»
Рука за руку, слово за слово:
«За коня два “куска” хочу! – Ну, друг, чего мы ждем?
Расчет сразу сделаем?..»
Такими были хитрецами воры, поднимают с дороги два камня:
«Коня купили, чтоб я умер! Вот тебе два куска…»
Хозяин стоит, застыв. Все смеются вокруг:
Хорош расчет! Слышь, барышник! Мы – цыгане, а не обманщики!
Сказал бы «два “куска” деньгами», и не сидел бы с соплями.
Деньги нам заплатишь, твоего коня назад отберешь!..
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
| Lucrecija | Дата: Пятница, 23.09.2011, 17:39 | Сообщение # 90 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 824
Статус: Offline
| ПАМЯТИ ДЖУРЫ МАХОТИНА
Российские любители и профессионалы цыганской словесности и культуры понесли большую утрату. 11 февраля 2004 года в Твери не стало Джуры Махотина – Юрия Алексеевича Махотина – человека, который любил и понимал цыган, высоко ценил цыганское искусство, умел дружить, прощать и терпеливо ждать.
В августе прошлого года Джура прислал мне бандероль со своими стихами. Я прочитала их и в телефонном разговоре с Джурой похвалила, сказав, что попозже обязательно напишу о его поэзии. И вот – настало это «попозже», но уже, к моей глубокой скорби, - без Джуры.
В сборник стихов Джуры на цыганском языке вошло 45 стихотворений, разных по времени написания, по тематике и настроению. Это – стихи о цыганах и для цыган и потому наиболее ярко звучит тема истории цыганского народа, его ухода с исторической прародины из северо-западной Индии примерно в пятом веке нашей эры. Давно это было! Но до сих пор сохранилась удивительная, чудесная, золотая - потому что поистине бесценная - нить, связывающая цыган с их древней родиной. Нить эта золотая – цыганский язык- уникальное явление в истории человечества. Ведь, никогда не имея своего
государства, на протяжении полутора тысяч лет спасаясь от преследований и гонений, цыгане сохранили себя как народ, сохранили свой язык. Именно на основе цыганского языка ученые узнали об индийском происхождении цыган, по лексическим заимствованиям в нем определили путь цыган в Европу. Об этом самом большом «цыганском богатстве» рассказывает Джура в стихотворениях «E Romani» («Цыганский язык») и «Palo phurane Devela» * (« О старинных Богах»).
* Здесь и далее в цыганских названиях стихов и в фрагментах из них сохранена орфография Джуры Махотина. ( Примеч. автора – Н.Б.)
Романтическая преданность цыганским традициям и верность вечным нравственным ценностям для Джуры Махотина существовала не только в поэзии. Они были частью его души, которая с трепетом воспринимала нашу действительность: распад некогда огромной страны и теперешнюю жизнь народа ( стихотворение «Jasvengiro saben» – «Смех сквозь слезы»), проблемы современного положения российских цыган («Operacija “Tabor” – « Операция «Табор»).
Много стихотворений написано под впечатлением встреч с необыкновенными людьми, видными представителями цыганской культуры и науки: посвящение Раисе Кубанской «Dzijdy gily (holokausto)» - «Живая песня (холокост)» - скорбная песнь о расстреле в годы Великой Отечественной войны 800 невинных цыган, стихотворение «Orfeus» – «Орфей» посвящено памяти выдающегося цыганолога и цыганского поэта Лексы Мануша. Есть посвящения Николаю Сличенко, Николаю Эрденко, польскому цыганскому композитору и общественному деятелю Эдварду Дембицкому.
Джура Махотин был одним из создателей, а затем Президентом Тверского цыганского культурного центра «Rromanimos». Он всегда придавал большое значение вопросам сохранения и развития цыганской культуры. Я вспоминаю нашу первую и, к сожалению, - единственную в жизни встречу. Это было в Твери в цветущем мае 1990 года. Нас пригласили на Фестиваль цыганского творчества «Цыганская подкова», тогда, наверное, первый в России. Джура был одним из самых активных организаторов этого мероприятия. Он сердечно встречал гостей Фестиваля, заботился об их удобном размещении, о четкой организации концерта. И, когда по радио он вел всю программу выступлений цыганских артистов на огромном стадионе, публика с удовольствием слушала его увлекательный рассказ о происхождении цыган, об истории цыганского искусства. А меня, как филолога, привлекала его замечательная дикция и высокая культура речи.
Джура очень любил музыку, хорошо играл на гитаре. И многие цыганские стихи Джуры необычайно музыкальны. Замечательно в этом отношении написанное за год до кончины стихотворение «Ne, bersa mire! Karik tume nasen?» – «Ну, годы мои! Куда же вы убегаете?».
Ценность этого стихотворения не только в его музыкальности, это еще и прекрасный образец философской лирики. В нем страстная любовь к жизни, желание поспорить со временем и успеть еще много-много. В конце января 2004 года в интервью тверской газете «Караван» Джура Махотин говорил о том, как много в жизни он надеется сделать, что для него все еще только начинается.
Стихотворение «Ne, bersa mire!» написано в стиле старинной цыганской народной песни. Это – песня-размышление, песня-сожаление, песня-вздох, вырвавшийся в ту минуту, когда необходимо перевести дыхание, чтобы идти дальше назначенным судьбой путем.
В лучших традициях цыганской народной песни написано еще одно превосходное, на наш взгляд, стихотворение «Bjavitko» – «Свадебное», полное искрометного юмора, раскованности и удали. Мне оно напомнило шуточные песни известного цыганского композитора и поэта, замечательного цыганского артиста, художественного руководителя одного из лучших цыганских ансамблей Николая Михайловича Жемчужного. Известно, что нередко его песни считали народными.
«Bjavitko» у Джуры – это рассказ цыгана о свадьбе, где веселью и радости не было границ, где гости гуляли так, что было мало неба и земли. По-видимому, это был, действительно, отменный праздник, если Джура так ! написал о нем. А, может быть, он стал таким в художественной интерпретации поэта? Во всяком случае необыкновенное ощущение великолепного праздника останется у каждого, кто прочтет это стихотворение.
Поэтический талант Джуры был очень артистичен и, думается, благодаря этому он смог блестяще перевести на кэлдэрарский диалект цыганского языка 15 стихотворений выдающегося испанского поэта Федерико Гарсиа Лорки, сохранив при этом максимальную близость к оригиналу по смыслу, эмоциональной напряженности и поэтическому размеру.
Третий сборник Джуры Махотина – его романсы на русском языке.
Романс – одна из жемчужин нашей культуры. И это неудивительно, ведь создавали романсы, как правило, томимые «духовной жаждою», движимые редкостной силой таланта лучшие представители духовной культуры России. С середины Х!Х века и до наших дней написано так много романсов удивительной красоты, что написать что-нибудь оригинальное трудно, тем более на цыганскую тему. Здесь накопилось много устоявшихся поэтических образов-штампов, используя которые легко опуститься до банальности, а то - и до пошлости. Как часто мы слышали про дым костра в ночи, кибитки кочевые и бесконечные цыганские дороги! Но подобно тому, как в музыке, из семи всем известных нот талантливый человек сочиняет новую, неизвестную ранее мелодию, так и поэт даже из хорошо знакомого нам материала создает свой, совершенно иной мир, чем удивляет и восхищает нас. В этом и выражается незаурядность истинного таланта.
Глубокое знание русской и мировой классики, хороший художественный вкус и врожденное чувство такта позволили Джуре в искусстве романса идти своим путем и при этом показать свои возможности в разных стилях. Он далек от банальности и повторов. У него свой взгляд на цыганскую жизнь, на судьбу цыганской женщины, взгляд человека сильного духом и непременно с чувством юмора. Таковы и его героини. Вот фрагмент из «Романса ворожеи», посвященного известной цыганской артистке Розе Эрденко:
«Как жалко, что нельзя хотя бы раз
Самой себе без страха глянуть в сердце.
Чтоб от лихого зла мне убежать, смеясь,…
Дав лучику надежды разгореться.
Эй, судьба-судьба! Судьба-судьбинушка
Оплела тебя тоска-кручинушка.
Чью-то лютую беду я руками разведу.
Я б себе поворожила…, да заклятия забыла!…»
А в «Романсе актрисы» :
«Хоть судьба моя сто раз переиначится…
Улыбнусь сквозь слезы. Только и всего!»
И далее:
«Пусть проходят стороной
Караваны жалости
Что в потерях обвинять
Високосный год?
А моею головой
Бог распоряжается…
Значит не о чем жалеть…
Только и всего!»
Для романсов на русском языке Джура Махотин находит свои, очень красивые, поэтические образы, которые ассоциируются у нас с цыганами, с цыганской жизнью. Вот некоторые из них:
«Там, в вышине, серебряный пастух
Табун свой звездный запустил в ночное.»
«Гром, как бубен свадебный звучит…
Ну, а радуга – кибитки остов.»
«Заставлю осень ворожить
На картах листопада.»
Есть и другие интересные образы:
«На ладонях сонных улиц – липы сладкий аромат.
Фонари стоят сутулясь, словно в чем-то их винят…»
И наконец, необычайно тонкая находка Джуры – чудесные образы в стихотворении ( потому что музыка для этого романса пока не написана )
«Трамвай удачи»:
«По улицам несбывшихся желаний,
Проспектам неудавшихся побед
Торопится трамвай воспоминаний…
Но в прошлое возврата больше нет.
……………………………………….
Минувшее не стоило терзаний,
От переулков потаенных грез,
От площадей обманутых мечтаний
Трамвай удачи мне тебя привез!…»
Стихи этого сборника, конечно же, очень музыкальны, ведь они и написаны для переложения на музыку. Хочется надеяться, что талантливые композиторы осуществят этот творческий замысел автора. Как в сборнике цыганских стихотворений, в сборнике романсов много размышлений о жизни и о любви, много остроумного и мудрого. Есть дань традиции высокого стиля русского романса – замечательный «Эпистолярный романс», написанный еще в 1970 году, когда Джура был юным. А потом, говоря его же словами, пришел к нему
«Весь мир забот
Надежд и сомнений,
Удач и падений»
Труден и непрост был жизненный путь Джуры, но он старался жить достойно и оставил людям много хорошего, а главное – добрую память о себе.
Спасибо тебе, Джура, за все. Мы будем помнить о Тебе всегда.
Надежда Белугина.
Статья была опубликована в газете "Романи яг" с сокращениями № 4 (46) 7 апреля 2004 г.. Здесь публикуется в полном варианте.
http://www.gypsy-life.net/kultura_05.htm
Рисунок Джуры Махотина
Будьте благословенны! Лукреция Альба
|
| |
| |
 | | Copyright MyCorp © 2024 |  | |  |
|
